- Я принес тебе морской изумруд, - говорит он нарисованному человеку и разжимает ладонь.

Странный зеленоватый свет заливает комнату. Точно превратилась она в дно моря. Русалки, морские рыбы, спруты извиваются в этом сиянии. Мертвенный огонь блистает на руке садовника.

- Какую же награду ты просишь за драгоценность? - спрашивает правитель. - Говори, и ты получишь любую цену.

- О, - отвечает Питто, - мне многого не надо. Разреши только освободить от железа клочок земли величиной с ладонь. Разреши посадить там одно дерево. Вот и вся награда за изумруд.

- Хорошо, - отвечает правитель. - Я разрешаю.

И земля была раскована. Площадка величиной с ладонь была отведена под сад Питто. Как чудесно, как одуряюще запахла старая добрая земля! Какое счастье ощутил Питто, когда он вырыл ямку и положил на мягкое ложе зерно хлебного дерева. И зерно привилось. Все выше становилось деревцо, все сильнее шумело оно непокорной листвой. Оно росло с каждым часом, с каждой минутой - хлебное дерево. Могучие корни извивались под землей. Густая крона почти касалась вершиной железной крыши, ограждающей остров от солнца. И наступил день, когда корни, набравшись сил, взломали железную броню, сковывавшую землю. Она трещала с веселым гулом, как лед на реке, она ломалась в куски. И вершиной своей дерево пробило железную крышу. Солнце залило землю. Горячее, летнее солнце. И из всех щелей стали расти цветы, жадно тянулись они вверх. Гигантские. розы, синие колокольчики, белые ромашки, голубые незабудки. Нет, никогда еще не видел мир такого великолепия. И люди перестали чувствовать страх перед правителем. Веселая песенка Питто гремела над островом. Вот что рассказывают старые книги.

И как - то раз старый Питто понес вязанку дров в галерею художника Мартиника. Он положил вязанку на пол и поздоровался с профессором Припсом.

- Добрый день, сударь, - сказал он. - Давненько мы не видались.

- Да, Питто, много воды утекло с тех пор, как мы последний раз встретились...

- А не кажется ли вам, профессор, что кое - что изменилось в галерее почтеннейшего Мартиника?

- Кажется, добрейший Питто. Мне кажется, что на полотне, которое тогда зияло пустотой, вновь нарисован человек с бледным лицом и пустыми серыми глазами. Он совсем как живой.

- Нет, сударь. К счастью, он не совсем живой, - сказал Питто и засвистал свою песенку.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.