- Ты слишком горяч, - сказал он ему напрямик. - Это дело требует исключительного спокойствия и выдержки. Боюсь, что у тебя нет ни того, ни другого.
«Спокойствие и выдержка, - мысленно повторяет Педро. - Я докажу ему, что у меня есть и то и другое!»
Он приказал отряду остановиться. Все двадцать два бойца придвинулись к нему вплотную. Троих он выслал вперед - обследовать местность по сторонам и высоту перед ними.
- А мы полежим здесь немного, - приказал шепотом Педро, - пока наши глаза не привыкнут к темноте. За это время мы соберемся с духом и сосредоточимся на нашей задаче. Помните, что от нас зависит спасение жизни тринадцати товарищей. Хладнокровие, выдержка - прежде всего. Только действуя обдуманно, мы можем их спасти. Иначе погибнем и мы сами.
Педро распределил задания и наметил направление удара.
- Четверо останутся наверху... Фашисты попытаются перевалить через высоту, если не сдадутся.
Педро выделил четырех бойцов.
- Если фашисты вздумают отрезать нам путь к отступлению с фланга, стреляйте, как черти, стреляйте без передышки. Пусть они думают, что там залегла по меньшей мере целая рота. Только смотрите в оба, не ползет ли кто с другой стороны холма: это могут быть наши, если они догадаются прикрыть нас с тыла.
Подавляя нетерпение, Педро проверил, знает ли каждый из бойцов, что ему надо делать, и лишь после этого крикнул:
- Ну, теперь вперед! Выручим товарищей!
С тех пор как они выползли из окопов, стрельба за горой не возобновлялась. Педро стало страшно от мысли, что отрезанный отряд, возможно, уже попал в руки фашистов.
«Нет, все равно, мы отобьем их, - думал он, - все равно я вырву его из плена. Без него мы не вернемся... Без него?.. Но ведь их тринадцать и среди них семейные и два андалузца...»
Нить его мыслей прервал выстрел. Он донесся из - за высоты, занятой фашистами. Все насторожились.
- Это сигнал! - прошептал Педро. - Они сигнализируют нам направление. Вперед, не теряя ни минуты!
Рассыпавшись в цепь, бойцы поползли вверх по склону. Вскоре они наткнулись на трех товарищей, высланных вперед. Педро прерывисто дышал - не от страха, нет, от волнения. Он уже достиг гребня холма, как вдруг совсем близко раздался выстрел. Всмотревшись, он увидел темную фигуру, опрокинувшуюся назад. В тот же миг перед ним выросла как из - под земли другая фигура. Педро вскочил и одним прыжком бросился на врага. Человек вздрогнул от испуга и повернулся лицом к нападавшему, но штык Педро уже проткнул ему живот. Фашист беззвучно повалился на землю, увлекая за собой Педро. Но Педро сейчас же вскочил на ноги, бросил винтовку и выхватил ручную гранату. Мимо него уже промчались бойцы, устремившиеся к блиндажам противника, расположенным на склоне, чуть пониже вершины; впереди всех бежал Сальвадор, долговязый каталонец. Он первый бросил гранату. Педро бежал за ним и чуть было не пропустил блиндаж, находившийся метрах в двадцати в стороне от него; из блиндажа в смятении выбегали фашисты. Педро швырнул гранату. Одновременно с его гранатой разорвалась вторая, потом третья. Другие товарищи тоже забрасывали гранатами этот блиндаж.
Вдруг с лежавшей перед ним высоты донеслись ружейные залпы. Там были их тринадцать товарищей! Там был Гассан! Они давали знать о себе. Педро ринулся вниз по склону вслед за товарищами, которые гнали перед собой фашистов... Выстрелы все приближались и учащались. Вспыхивая во тьме, загрохотали ручные гранаты. Долина между горами покрылась огнем и дымом.
И вдруг послышался зов: «Сальвадор!» И опять: «Сальвадор!» Один этот зов в темноте, среди треска ружейных выстрелов и грохота разрывов... «Сальвадор! Сальвадор!» Педро бросился туда, откуда раздавались крики.
Там были их пропавшие без вести товарищи. Ударная группа Педро наткнулась на них, сбегая в долину по склону горы. Тринадцать пропавших сбегали с другого холма. Они узнали раньше всех Сальвадора и бросились обнимать его. Испанцы кричали вне себя от радости. Педро подбежал и, задыхаясь, спросил, где Гассан, его не было видно среди спасенных. Все притихли...
- Он там... Убит... Во время прорыва... Он и еще один товарищ, испанец...
Педро ухватился за руку Сальвадора и замер. Ему казалось, что вся кровь в нем застыла. Он пришел слишком поздно... слишком поздно...
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Отрывок из книги «Тевье - молочник»
К 50 - летию со дня смерти Салтыкова-Щедрина