18 минут

- Раз, два, три, четыре...

На четвертом счете Ганыкин пытается подняться. Он не хочет использовать еще пяти секунд драгоценного отдыха? Хороший признак! Это значит, что удар был достаточно чист, и Ганыкин утратил ясность сознания. Олег приготовился броситься вперед, но нет, инстинкт бойца снова пригнул Ганыкина к полу.

Пять лет назад из Парижа в СССР приехал чемпион мира Марсель Тиль. Ни один средневес не мог устоять перед этим боксером, с виду похожим на гиревика. Тиль встретился с советскими боксерами в учебных боях. На ринге рядом с ним стоял переводчик и, когда удар был не слишком красноречив, дополнял его двумя - тремя фразами. Тиль расхвалил Олега Загоруйченко и в знак благосклонности обрушил на него один настоящий удар. Олегу показалось, что на него свалилась железная балка. С тех пор Загоруйченко много времени потратил на то, чтобы научиться вкладывать в кулак вес своего тела, все семьдесят три килограмма без остатка.

Это Мапсель Тиль научил его крюку слева. Раньше Загоруйченко не умел бить слева, почти не отводя руки, стремительно и резко, от плеча. Тиль показал ему этот удар.

- Понимаю, а сделать не могу, - сказал Олег французу.

Тиль рассмеялся и ответил, что он тоже сразу не мог.

Сейчас этим ударом был брошен на колени Ганыкин.

- Семь, восемь, девять... - считает судья. И в то же мгновение, согнувшись вдвое, Ганыкин прямо с настила кинулся Олегу на грудь. Он прижимается к нему, обхватывает руками, и Олег чувствует, как дрожат и подгибаются ноги непобедимого боксера. Но Загоруйченко умеет вести бой не только на дистанции. Ближний бой ему даже больше по душе. Он любит схватку, в которой сталкиваются тела, а руки плетут хитроумную сеть ударов и тычков.

Два коротких удара по корпусу. Еще сильнее дрожат ноги Ганыкина, прерывистое дыхание щекочет шею. Когда же, наконец, раздастся: «Брэк»? Но вместо этого внезапно звучит гонг.

Снова табуретка о углу ринга, и струйки воды стекают по плечам, и слышен шепот Алексея Ивановича:

- Нужен еще один такой удар в ближнем бою или с полудистанции...

Таков современный бокс. Прошла пора рыцарских дуэлей, похожих на фехтование. Английскую школу сменил американский стиль. Знамя классического бокса - добрый старый, прямой удар левой - все чаще заменяется крюком, ударом сбоку, рожденным в тесной схватке, в ближнем бою. Прямая - не всегда кратчайшее расстояние между двумя точками. К победе иногда легче придти окольным путем, с помощью крюка.

«Удар в ближнем бою» - этими словами проводил Алексей Иванович Олега.

Но что это? Ганыкин вовсе и не думает искать защиты на чужой груди?! Он начинает третий раунд снова атакой. Снова Олега захлестывают удары, и как опытный пловец он должен пробивать себе дорогу. Загоруйченко наносит прямой левый удар по корпусу. И вот наступает момент, который предвидел Алексей Иванович. Ганыкин внезапно пошел на сближение. Тесная схватка, ничего не видно, словно волна покрыла с головой... Вдруг Олег заметил просвет. В следующее мгновение он провел свой кулак в этот просвет, и вдруг стало удивительно широко и свободно За канатами ринга рокочущая темнота Зеленого театра, по освещенному электрическим заревом небу плывут облака. Ганыкин лежит на спине.

Стоя в углу, Олег понял, что удался чистый крюк правой в подбородок. Сам того не замечая, он слегка покачивался под счет судьи. Удастся ли подняться Ганыкину? Удар был хорош, но девять секунд - это слишком много для того, чтобы разжимать кулаки.

Для хорошего бойца девять секунд - целая вечность. Джин Тунней в бою на первенство мира с Демпси впервые в жизни был брошен в нокдаун. И Тунней успел продумать три варианта боя: отказаться от ближнего боя, от встречной атаки и решить, что единственный его шанс, - атакуя, отступать. Вот что может придти в голову за девять секунд, когда лежишь на полу после настоящего удара и слушаешь над собой счет рефери...

На счете «восемь» Ганыкин поднялся. И снова, согнувшись, кинулся на грудь Загоруйченко, и снова звон гонга раздался раньше чем судейское «брэк».

В тот момент, когда Олег опускался на табурет, он вдруг почувствовал слабость в ногах. Усталость у боксера, так же как и у пловца, возникает в ногах. В каждом спорте неизбежна эта критическая минута. Вдруг становится трудно дышать, мутной вялостью наливаются мышцы. Опытный спортсмен знает, когда начинается этот прилив слабости, когда он проходит и возникает ощущение удивительной легкости, свободы, неутомимости, что и называется в спорте вторым дыханием. Но этого легко ждать, сидя на стуле, а не в бою, под натиском противника.

Слабость нарастала, трудно было даже слушать шепот Алексея Ивановича. Олег понял, что четвертый раунд будет самым трудным, может быть, решающим...

Алексей Иванович, низко пригнувшись у ринга, следил за борьбой. Он понимал, как тяжело приходится ученику. Но он также знал, что сломить волю этого юноши не так - то просто.