В небольшом музее Дербента - города, который по своим историческим памятникам сам является своеобразным музеем, - небольшой уголок отведен известному писателю, одному из самых первых исследователей Кавказа - Александру Марлинскому (Бестужеву).

Произнесите в Дербенте это имя, и вас поведут к домику, где жил Марлинский. Вам расскажут о нем легенды, в которых досужий вымысел переплетается с былью. Вы услышите о том, что это был храбрый и добрый офицер, которого любили горцы, что он был главнокомандующим у Шамиля, что это, может быть, и сам Шамиль...

Не удивительно, что горцы создали вокруг имени Марлинского легенды. Жителям гор нравился романтический образ этого человека, который оставил яркий след в истории Дагестана.

Марлинский родился в 1798 году. Он жил в Петербурге, был блестящим гвардейским офицером и популярным романистом. Вместе со своими тремя братьями Марлинский участвовал в восстании декабристов. За этим последовали арест, судебное следствие, заключение в крепость, разжалование в солдаты, ссылка в Сибирь, а потом в Дербент. Имя Бестужева было надолго похоронено в секретных канцеляриях и приказах по кавказской армии. Он начал писать под псевдонимом.

Царское правительство делало все для того, чтобы унизить этого «государственного преступника». Для Марлинского придумывались самые оскорбительные наказания. Моральные страдания оставили тяжелый след на всем творчестве писателя Марлинский погиб в 1837 году, в сражении у мыса Адлер. Говорили, что это было замаскированное самоубийство.

Несмотря на то что пребывание в Дербенте было скорбной страницей биографии Бестужева - Марлинского, он сумел развернуть здесь свои творческие силы. И не только как замечательный художник: в его произведениях «Амалат - бек», «Мула - Нур», «Рассказ офицера, бывшего в плену у горцев» читатель находит богатейший материал по этнографии, истории, географии Кавказа. Марлинский не сумел так красочно показать горский аул и ту грубую расправу, которую чинил над горцами царизм, как это сделал впоследствии Лев Толстой в повести «Хаджи Мурат». Но Марлинский много потрудился над исследованием жизни кавказских народов и богатств этого края.

«Мы жалуемся, что у нас нет порядочных сведений о нуждах Кавказа, - с возмущением писал Марлинский. - Да кто же в том виноват, если не мы сами? Тридцать лет владеем выходами из ущелий, тридцать лет опоясываем угодья стальною цепью штыков и до сих пор офицерство наше вместо полезных или, по крайней мере, занимательных известий вывозит с Кавказа одни шашки, наговицы да пояски с чернью. Самые испытательные выучивались плясать лезгинку, но далее ни зерна. В России я встретился с одним заслуженным штабс - офицером, который на все мои расспросы о Грузии, где терся он лет двенадцать, умел только отвечать, что там очень дешево фазаны».

Марлинского глубоко волновало отношение царских сатрапов к свободолюбивым горским народам. Он негодовал:

«Горцев упрекают в неблагонадежности, но, ради Магомета, скажите, за что им быть благодарными? Или в самом деле наши картечи и штыки - такое благодеяние, что так и не оплатить за них поклонами?!»

В 1831 году Марлинский писал Н. А. Полевому:

«Что сказать вам о состоянии здешнего края? Паскевич, отдав доверенность людям, которые всего менее ее заслуживают, довел Кавказ до высшей степени расстройства».

Один из самых образованных людей своего времени, Марлинский пытливо присматривался к кавказской действительности, изучал языки народов Дагестана, ощупью искал пути экономического развития этого богатого, но тогда порабощенного края. Он мечтал увлекательно рассказать о гидравлической энергии горных рек, о природных горючих газах Дагестана, о богатствах растительного мира Кавказа.

«Проложите сюда, - восклицает он, - чугунную дорогу, осветите газом пещеры барсов, нажарьте из них котлет на парах и постройте гостиницы там, где блестит теперь винтовка горского разбойника, так будьте уверены, что английские милорды и набобы не пожалеют тысяч фунтов стерлингов за виды, которыми пользуюсь я теперь за восемь копеек на версту!»

Пророчески звучат слова Марлинского, который глубоко верил в будущее кавказских народов и горел желанием увидеть другой Кавказ, освобожденный от экономического и национального гнета:

«Много, но недолго литься на Кавказе дождю кровавому, гроза расцветает тишью, железо бранное будет поражать только грудь земли и цепные мосты повиснут над пропастью».

В этом году исполняется 20 - летие Дагестанской АССР, автономия которой была объявлена товарищем Сталиным 13 ноября 1920 года в присутствии многочисленных делегатов и представителей народностей Дагестана.

Далеко позади остался Дагестан времен Бестужева - Марлинского. 35 районов Дагестана связаны сейчас прекрасными шоссейными дорогами, бетонированными мостами, по которым мчатся автомобили и автобусы.

Там, где когда - то из - под земли таинственно пробивался наружу огонь - тот природный газ, о котором писал Бестужев - Марлинский, - построен большой стекольный завод. Развилась консервная и текстильная промышленность, всемирную известность получило тончайшее искусство кубачинских резчиков по металлу. Ведутся разведки нефтеносных районов, широко используется гидравлическая сила, орошаются безводные пространства.

Когда - то нищий край, в котором погибали горцы, расцвел под живительными лучами Сталинской Конституции.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.