- Убеждены? Почему же?
- На вас это так минутное затмение нашло, в связи с вашей болезнью. Через час вы очнётесь, и мы вместе будем смеяться, вспоминая эту любопытную беседу над пропастью в пять этажей.
У Сенечкина в глазах помутилось от гнева.
- Да как вы смеете думать, - сказал он сдавленным голосом, - что я настолько низок, настолько подл, что дам вам жить после всего, что я узнал о вас!
- Я смею так думать, потому что знаю: вы умный человек, - проговорил Василий Степанович спокойно. - Вы поэт, вы одинокая, гордая душа. Что общего между вами и ими, их городом, их судьбой? Вы создали замечательный цикл стихов о смерти. Ну, и что же? Они поняли вас?
Они вас оценили? Я, я один вас оценил, вас понял.
- Ложь, ложь! - закричал Сенечкин, - Вам нужна была только возможность проходить через мою квартиру. Какой стыд, что я столько времени доверчиво слушал вашу глупую, подлую лесть!
Сенечкин закрыл лицо руками, но тотчас же отодвинул ладони от лица, так как ему показалось, что Василий Степанович собирается шагнуть вперёд.
- А между тем, если бы вы меня немножко лучше знали, у вас не было бы оснований меня стыдиться, - продолжал Василий Степанович. - Мне и в самом деле очень нравятся ваши стихи. Я кое - что смыслю в стихах; поверьте, я всю жизнь занимаюсь искусством, я знаток, я специалист по продаже художественных вещей. Или вы действительно думаете, что я заурядный изменник, предатель родины, вроде тех, о которых пишут в плакатах, развешанных по городу? Нет, дорогой мой, я то, да не то. Знаете, кто я такой? Я человек, отгадавший будущее.
- Назад! - закричал Сенечкин. - Назад сейчас же - или вы полетите вниз!
Василий Степанович несколько отступил, но не до самой трубы.
- Хорошо, хорошо, я не буду раздражать вас, - сказал он. - Я человек, вовремя отгадавший будущее. Я видел, что на нас идёт сила, которую остановить невозможно, дорогой мой...
- Сколько раз я говорил вам, чтобы вы не смели называть меня «дорогой мой»! И отодвиньтесь назад - я спихну вас! -
Сенечкин взмахнул ногою, но Василий Степанович почти не отодвинулся. Держась одной рукой за провод, он обхватил другой рукой ногу Сенечкина, осторожно и твёрдо привлёк ее к себе.
- Ну., ну, не лягайтесь, - сказал он ласково, - а то вы и впрямь меня спихнёте, - он шагнул вперёд, крепко держа Сенечкина за ногу. - Не надо брыкаться, теперь уже поздно, не утомляйте себя, - он тянул Сенечкина за ногу. - Ну, зачем, зачем вы зря тратите силы, дорогой мой?..
Он дёрнул за ноги и сорвал Сенечкина с подоконника. Слабо вскрикнув, Сенечкин полетел вниз и исчез в темноте.
Василий Степанович постоял, прислушиваясь, пока снизу до него не донёсся звук глухого удара. Потом влез в окно.
На дне двора, в темноте, засунув руки в карманы, стоял мальчик Павлик. Он в который уже раз видел, как взлетала ракета, и решил обойти дом кругом в последней надежде разгадать, каким образом ракетчик уходит с крыши. Зайдя на этот двор, он остановился, услышав наверху голоса.
В темноте ничего нельзя было разглядеть, но ему показалось, что кто - то сидит на подоконнике одного из окон пятого этажа. Какая - то тёмная тень шевелилась у верхнего конца водосточной трубы. Голоса были довольно громки, но сколько Павлик ни вслушивался, он не мог разобрать ни одного слова.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.