Перелистывая мореходную книжку

Человек не заставил себя ждать. Он быстро взбежал по трапу. За время странствований по чужим портам нам не раз приходилось встречаться с голодными безработными, поэтому мы сразу же отвели гостя в камбуз, накормили, дали возможность обсушиться и, как водится, разговорились.

Наш гость, по специальности механик, был родом издалека, не то аргентинец, не то бразилец. Когда его пароход прибыл в Антверпен, механик заболел. Капитан без долгих разговоров списал больного на берег. Найти новую работу совсем не так просто. А для того чтобы добраться на родину, нужны деньги. Стараясь получше объяснить свое безвыходное положение, механик вытащил из кармана потрепанный паспорт. Из него торчала 50 - франковая ассигнация.

- Эге, браток, притворяешься! - воскликнул кто - то.

- Говорит: есть нечего, - а у самого билеты по 50 франков, - добавил другой.

Гость с недоумением поглядел на нахмурившиеся лица своих собеседников и догадался, в чем его подозревают. Путая слова, сбиваясь, он рассказал историю этой ассигнации.

Оказывается, в Бельгии существует закон, призванный «охранять благосостояние безработных». Каждый безработный иностранец обязан иметь при себе минимальную сумму в 50 франков. Если этих денег у него нет, его забирает полиция и отправляет в трудовой лагерь. Получая за труд какие - то гроши, он должен в этом лагере несколько лет зарабатывать себе на билет третьего класса до ближайшего порта своей страны.

- И вот... - говорил, волнуясь, безработный механик, - смотрите... Он приклеен... Я его приклеил, чтобы не было соблазна истратить.

50 - франковый билет, действительно, был накрепко приклеен к обложке паспорта. С краев он был потрепан: видимо, в трудную минуту его владелец пытался нарушить свой зарок.

... В полночь я встал на вахту. В порту было тихо. Над островерхими крышами Антверпена в розоватом тумане играли огни пестрых реклам.

На душе было гадко и тоскливо. Я молча прохаживался по палубе. Рядом с «Леонидом Красиным» стоял грязный, ржавый шведский пароход «Старт». По палубе его тоже шагал вахтенный. И ему, видимо, было не по себе.

Я окликнул его, и мы разговорились. Иностранные моряки удивительно быстро сходятся с советскими, и через четверть часа широкоплечий седой швед был уже на борту «Красина». Ему очень хотелось воочию поглядеть, как живут матросы на корабле, принадлежащем СССР, и вахтенный решил воспользоваться тем, что на его судне все спали.

Старику хотелось знать буквально все: и как нас кормят, и где мы отдыхаем, и сколько нам платят. Я осторожно провел его в кубрик, где спали мои товарищи. Держа в руках карманный фонарик, швед делал открытие за открытием: на иллюминаторах висели тюлевые занавески, койки были застланы простынями...

- Это все они обязаны покупать за свой счет? - осведомился мой собеседник.

- Нет, это дает государство...

Швед покачал головой и вздохнул. Когда же мы вышли на палубу, он вдруг спросил меня:

- Как ты думаешь: кто я?

Я не понял вопроса. Он повторил:

- Кто я? Какая у меня должность?

Колеблющийся свет фонаря озарял морщинистое, обветренное лицо, типичное лицо старого морского волка.

- Боцман, - без колебания ответил я. Швед пожал плечами, я горько усмехнулся: - Ты почти Прага. Я действительно боцман. Но... - он замялся, - Сейчас я юнга...