Первая любовь

- Какие тайны?

Он посмотрел на меня - как будто впервые увидел.

- Только нужно уметь их хранить, - продолжал он. - А ты не умеешь. Сегодня, например, ты ухаживаешь за кем - нибудь, а завтра об этом знает вся школа. И хорошо еще, если только школа -

Должно быть, у меня был очень глупый вид, потому что Кораблев невольно усмехнулся, впрочем, едва заметно. По меньшей мере, двадцать мыслей сразу пронеслись в моей голове: «Кто это натрепался? Ромашка? Я его убью! Так вот почему Катька не пришла!»...

- Иван Павлыч, я ее люблю, - сказал я твердо. Он развел руками.

- Мне все равно, пускай об этом говорит вся школа!

- Ну, школа - то, пожалуй, - сказал Кораблев. - Но вот что говорят ее родные, - это тебе не все равно, не правда ли?

- Нет, тоже все равно, - возразил я с жаром.

- Позволь, позволь... Значит, что же? Ты собрался жениться? Я немного опомнился.

- Это никого не касается!

- Разумеется, - поспешно сказал Кораблев. - Но, понимаешь, я боюсь, что это не так просто! Нужно все - таки и Катю спросить. Может быть, она еще и не собирается замуж. Во всяком случае, придется подождать, пока она не вернется из Энска.

- А, - сказал я очень спокойно. - Они отправили ее в Энск? Прекрасно!

... Убить Ромашку! Я ни минуты не сомневался в том, что он это сделал. Кто же еще! Он сидел в фойе и видел, как я поцеловал Катьку.

В спальне было человек десять, когда я вошел, и, между прочим, Таня Величко - девочка из нашего класса.

Все были заняты - кто чтением, кто разговором. Никто не обращал внимания на Ромашку, который стоял на коленях у моей кровати и рылся в моем сундучке.

Кровь бросилась мне в голову, но я подошел к нему ровными шагами и спросил ровным голосом:

- Что ты ищешь, Ромашка?

Он испуганно поднял на меня глаза, и как я ни был взволнован, однако, заметил, что в эту минуту он необыкновенно походил на сову: удивительно бледный, с красными большими ушами.

- Катиных писем? - продолжал я. - Хочешь передать их Николаю Антонычу? Вот они! Получай!

И я с размаху ударил его ногой в лицо.