Мы ничего не раздаем с такой щедростью, как советы. Сколько пишем о Западной Сибири, столько советуем ее освоителям помнить, что тонны нефти не могут, не должны затопить внимание к человеку, который эту нефть добывает. Пусть, говорим мы, столь же ровным и негаснущим будет интерес хозяйственников к потребностям людей, а потребности эти растут, пожалуй, быстрее, чем темпы добычи.

Однако давать советы легче, чем следовать им. В первые же минуты жизнь подтвердила эту не очень веселую истину. Стрежевой встретил не гостиницей, не магазинами, не дворцами культуры и спорта и даже не памятником первостроителям. Кончился коридор леса за окнами машины, бегущей из аэропорта, и город раскрыл объятия словами на огромном щите: «Дадим Родине в 1980 году 11 миллионов тонн нефти!» После сколько ни ходил я по улицам, а щитов, призывающих построить гостиницу, разбить парк или, скажем, «отгрохать» баню, не встречал. Наверное, не прозвучит – не тот масштаб. К тому же как не обещать нефть – ведь и в самом деле дадут. 11 миллионов тонн и ни граммом меньше – план есть план. А вот квадратные метры обещать рискованно – дадут или нет, еще неизвестно. В прошлом году программу по жилью Стрежевой недовыполнил на 20 процентов. Наверняка тому есть тысяча причин – экономических, организационных, хозяйственных. И тысяча первая, на мой взгляд, самая главная – отношение к тому самому «соцкультбыту», что скромным довеском лежит на весах индустрии. Между тем академик И. П. Бардин, в свое время главный инженер Кузнецкстроя, спустя годы признал: «Мы не подумали, что бани, пекарни, магазины, столовые – это далеко не последнее, а первое звено в крупном строительстве, где заняты десятки тысяч людей».

Я хочу рассказать о тех, кто подумал об этом. Кто старается делать все, чтобы, как заметил Д. И. Менделеев, «открытое богатство разрабатывать умно, экономно и с наибольшею пользою для интересов как отдельных лиц, так и всей страны». Соединять эти интересы с наибольшей пользой помогает вахтовый метод. О нем и пойдет речь.

...Вертолет на несколько секунд неподвижно повис над городом, словно задумавшись перед дорогой, а стоит ли покидать эту землю. И, вероятно, решив, что все-таки стоит, взял курс на Васюган.

Мы летели над тайгой, над болотами, над вечной мерзлотой. Летели, воспарив над всем, что было когда-то неподвластно человеку, над вчерашними представлениями о собственных возможностях, над всем, чем вечно и монопольно владела Природа и куда путь людям, казалось, был заказан раз и навсегда. И вот теперь этот полёт – будничный, как поездка в автобусе. Бородатый парень в штормовке, едва присев и утвердив под ногами портфель, уставился в последний номер «Нового мира». Он перелистывал страницы с той отрешенной сосредоточенностью, с какой житель Москвы, едучи по утрам на работу в общественном транспорте, погружается в чтение, краем уха ловя голос водителя, объявляющего остановки. Двое буровиков в резиновых сапогах, со связками новеньких книг для библиотеки. Бойкая продавщица, всю дорогу жалующаяся, что деревянный магазин на вахте никуда не годится, того и гляди сгорит, и куда только смотрит начальство...

Люди летели на работу, везя с собой груз мыслей о ней, забот и беспокойства. Они работают по двенадцать часов в сутки. Спят. Снова работают. Десять дней подряд. А после прилетает вертолет, и они на десять дней возвращаются в Стрежевой, привозя домой усталость, запахи тайги и нефти. Это и есть вахта.

...МИ-8 мягко опустился на бревна, туго связанные наподобие плота. «Десант» высадился и потопал по дороге, мимо голубого дощатого домика диспетчерской, откуда выбежала Светлана Жерихова, хозяйка вертолетной площадки.

– Эй, подождите! – крикнула она вслед уходящим. – Почту не привезли?

– Следующим рейсом, – ответил за «десантников» летчик и, присев на теплое крыльцо, с удовольствием закурил.

Однако едва он успел сделать три-четыре затяжки, как Жерихова, благословив в путь новых пассажиров до Стрежевого, дала команду на взлет:

– Дома накуришься, люди ждут. – И исчезла за дверью диспетчерской.

Час работы вертолета стоит 450 рублей. Проработав полтора года диспетчером, Светлана, судя по всему, научилась экономить эти деньги. К экономии призывал и плакат, прибитый на фасаде огромного, похожего на ангар хранилища стройматериалов: «Ты здесь хозяин, а не гость – береги каждую гайку и гвоздь». При всей бьющей через край щедрости земли сибирской, при нынешних масштабах освоения огромных пространств Крайнего Севера слова об экономии читались, однако, как некое естественное продолжение этого размаха, подтверждая, а не опровергая его. И раз уж начал я о бережливости сибиряков, то, забегая вперед, скажу вот что: освоение Васюганского района вахтовым методом позволило сберечь 300 миллионов рублей. Таков экономический эффект «вахты». Но есть и другие результаты, которые трудно поддаются подсчету в рублях, но без которых не было бы этих 300 миллионов. О них речь ниже.

Вахтовый поселок, куда прилетел я, назывался Пионерный. Здесь жили 450 человек: строители, водители тягачей, тракторов и бульдозеров, машинисты экскаваторов.

Четыре общежития – двухэтажные добротные здания, стены в коридорах отделаны планкой. С Сергеем Архангельским, председателем совета секретарей комсомольских организаций Васюгана, мы ходили с этажа на этаж. Образно говоря, это были этажи новых представлений о том, каким быть поселку, построенному на вечной мерзлоте, каким быть общежитию для людей, которые за шестидесятой параллелью среди тайги и болот качают нефть для страны.

Мы заглянули в сушилку. Там висели фуфайки и робы, стояли отмытые от болотной грязи резиновые сапоги. Белый парок витал над просыхающей одеждой, которая здесь жила уютной, отдельной от владельцев жизнью.

В одном из общежитий Сергей задумчиво провел ладонью по затылку и, подмигнув мне, спросил: «Постричься не желаете?» Через полминуты, как по щучьему велению, перед нами распахнулась дверь, обнажив нутро комнаты с зеркалами и креслами.

– Наша парикмахерская – лучшая в Сибири! – с простодушной нескромностью произнес Архангельский. – Прошу! Где вы еще найдете такого мастера? Валя, к тебе пресса из Москвы.

Валя, скучающая без дела, с готовностью отозвалась:

– Постричь?

– Спасибо, – сказал я. – Как-нибудь в следующий раз.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.