О секретах со всей откровенностью

– Получается, к продвижению прогресса у нее все-таки...

. – Но и переоценивать преимущества молодежи не стоит. Труд, особенно квалифицированный, связанный, как у нас, с большой ответственностью, не основывается ведь только на интеллекте или энтузиазме. Тут главное – самодисциплина, расчет, моральная подготовленность... Кстати, это и есть то, из чего складывается, как я думаю, шахтерское мастерство.

– То есть понятие профессионального мастерства шахтера неоднозначно и зависит от многих обстоятельств. Возможно, даже от личностных качеств человека.

– Ну, может, так категорично выражаться незачем. Представителю другой профессии легко и обидеться. Взять, скажем, металлурга, транспортника... Везде от человека требуются высокие личностные качества. Просто есть работа, которую мелкота не тянет. Я не хочу ничего оскорбительного сказать про людей, подыскивающих себе работенку почище, жизнь поспокойней. У каждого свой характер, свое стремление, каждый, как говорится, по мере сил и способностей вносит лепту. И все же кое-где, я имею в виду работу, мало бывает иметь образование, высокую общую культуру. Кое-где нужно распахивать душу, показывать, какой ты есть в деле, а не на словах. Жить нараспашку, работать без оглядок как раз и должен уметь шахтер. Иначе здесь нельзя. Не потому, что существует определенный стиль поведения, нет. Его вырабатывает шахта. Она не принимает шкурничества, трусости, приспособленчества. Всю шелуху – любителей посачковать, подкеросинить перед сменой, неуважающих коллектив – этих сразу выкидывает на поверхность. А кто остается, тот уж, как правило, народ надежный. Кого вон ни возьмите – по-своему мастер.

– Значит, уровень профессионального мастерства находится в прямой зависимости от уровня нравственного? Так, что ли?

– Думаю, нравственный дух, он многое определяет в человеке. У нас часто говорят о всестороннем его развитии. Но обычно под этим имеется в виду так называемое гармоничное развитие. Проще сказать, чтоб люди росли без дураков и хиляков. Для шахтера такой усредненной гармонии недостаточно. Его труд, условия работы требуют куда больше нравственного заряда,, чем иной парняга себе представляет.

– Кстати, вы тут упоминали про умение распределять физические и духовные силы. Физические – понятно...

– А... Ну был у нас, допустим, в бригаде деятель. Недолго, правда, продержался. Толковый вроде хлопец, здоровяк, но оказался безвольным слабаком. Сначала нормально работал, появились деньги – понесло по кочкам. Раз прогулял, другой – и пришлось наладить из бригады. Причина? Не сумел человек распорядиться собой, начал размениваться по мелочам. Такого и оставь в коллективе, так с него толку все равно не выйдет. Не работа у него на уме, и мастером своего дела ему никогда не стать...

Не берусь оценивать слова Скрыпника – они нуждаются в осмыслении, скорее, не мной, а читателями, я же пробирался следом за бригадиром темными, залитыми водой ходками, осматривал новую механизированную лаву, где так неожиданно застопорилась добыча угля.

Это был низкий, освещенный люминесцентными трубками забой с поблескивающим пластом антрацита и уходящими вдаль чередой гидравлическими секциями стальной крепи. «Ну, как лава?» – спросил Скрыпник. Стало понятно отношение бригадира к шахте, углю. Так спрашивают, показывая нечто, вызывающее гордость, даже эстетическое наслаждение.

Между тем в новой лаве основательно «забурился» угледобывающий комбайн, и смена применяла всевозможные ухищрения, чтобы подсобить технике. Бригадир сразу включился в работу. Судя по разговорам шахтеров, предстояло менять положение нескольких секций.

Иногда Скрыпник появлялся рядом – очевидно, беспокоился о корреспонденте, и я уже сожалел о проявленной настойчивости, добиваясь спуска в шахту. Впрочем, кто знает, состоялся бы наверху между нами необходимый разговор.

Когда комбайн наконец выручили, мне посоветовали выйти из лавы. «Тут от пылю сейчас краматорий будет», – весело предупредил какой-то шахтер с белеющими зубами и глазами на черном лице. Имелось ли в виду сравнение с промышленным Краматорском или с учреждением известного назначения, не понял, но действительно начавшая «качать» уголь лава заполнилась грохотом и почти непроглядной пылью.

Для шахтера это наивернейший признак того, что не зря он спускался в лаву, что на-гора идет уголь, а бухгалтерия начисляет ему приличный заработок. Да, шахтерский труд не легкий, в нем еще много нерешенных проблем, делающих работу под землей не везде привлекательной. Отрывочный разговор со Скрыпником убеждал: профессия шахтера нуждается в большом внимании, и рассчитана она на людей особых – обладающих сильными характерами, живым умом, душевной широтой.

В минуты короткого «перекура», когда горнорабочие по очереди подкрепляются закуской, бригадир добродушно обратился ко мне: «Ну, какие там у вас еще вопросы?» Я спросил о высвобожденном комбайне, понадобилась ли в аварийной работе бригадирская эрудиция.

– Так вот ведь, понимаете, здесь эрудицией не возьмешь. Определенно знаешь одно – из .ситуации нужно искать выход. Остальное зависит, кто рядом, как старается помочь. Да и уровень квалификации, считаю, в большей степени зависит скорее не от опыта, а от стремления получше, побыстрее сделать работу. Конечно, имея необходимые знания. Скажем, сейчас у нас в бригаде сто девяносто человек. Из них примерно семь десятков – молодежь, около полусотни комсомольцев. Среди тех, других и третьих есть «грозы» высокой квалификации, настоящие мастера. А возраст разный. Ну, чем объяснить?

– Существует мнение о предрасположенности людей к различным видам деятельности.

– Может быть. Только вид деятельности – еще не работа. Человек работает ради чего-то. Перво-наперво ради куска хлеба. Потом у него появляется увлечение трудом, интерес к нему. На этой стадии и формируется профессиональное мастерство. Но оно еще не высшая ступень рабочей квалификации. Человек в своем развитии, думаю, обязательно поднимается до осознания нужности собственной работы. Уже измеряет ее не личными потребностями, а значением того, что он делает для других.

– Ну, раз уж мы заговорили о нравственных критериях труда и о его высшем проявлении – профессиональном мастерстве, – то давайте вести речь по существу. Сознательное отношение к трудовым обязанностям, стремление выполнить работу быстрее, качественней – выражения, настолько ставшие обиходными, что они постепенно начали утрачивать действенность.

– По существу так по существу. Видели в шахтоуправлении объявления о проведении соревнований между очистными, проходческими бригадами? Какие премии за призовые места, читали? Каждый понимает, что устраивают их не для спортивного интереса. Стране нужен уголь, много угля. И качаем на совесть. А его не хватает. Вот мне пишут письма из разных концов. Всякие приходят письма. Задают вопросы вплоть до того, женат я или холост... Но в большинстве наказывают увеличить добычу угля. Иной раз обращаются с наивными просьбами. Один председатель колхоза из Волгоградской области, запомнилось, попросил содействовать в отправке хозяйству двух вагонов антрацита. Ни больше, ни меньше. Понимаю, не от хорошей жизни человек решился написать такое письмо. Прочитал его хлопцам из бригады – мол, увеличим добычу, товарищи! Ну, посмеялись над мужиком – оно и в самом деле получился анекдот... Ну так вот. Вскрываю я однажды конверт. Из Винницкой области письмо. Читаю. И поверите, ком к горлу. Написали ребятишки из сельской школы. Что пишут? Мол, печки не топят, угля нет, сидим в пальто. Неужели, мол, под землей уголь кончается?! Понимаете? Читал его тоже в нарядной. Молчали сначала все. И вины вроде личной не чувствуешь перед теми ребятишками, что сидят на уроках в пальто, понимаешь – не в нехватке угля дело, в чьем-то бюрократизме, равнодушии и все-таки сознаешь: каждая лишняя тонна угля из лавы – не просто перевыполнение нормы, не просто цифирь для торжественных рапортов. Это тепло людям, жизнь.