- Ну и живи ты пожалуйста смирно, не ломай меня. Лежи, сиди, иди куда хочешь, я не мешаю тебе.

- А вот я настою на своем, и все тут! Жива не останусь, а по - своему сделаю!...

- Делай, делай, что хочешь, уеду я от тебя! Помучила ты меня, а за что и сама не знаешь.

На другой день вечером Дуся Елизарова поймала Котошихина в длинном коридоре фабрики и решительно заявила:

- Помогайте мне, из силы я выбилась! Съездите к матери, постращайте, поговорите, заступитесь за меня. Вас - то она лучше послушает, чем меня.

- Ни к чему это, - бросил на бегу Котошихин. - Все равно никакой пользы из этого не получится. А ездить по родителям мы не можем. К тебе поедем, другие тоже станут просить. Что ж, по - твоему, мы и должны ездить к каждому, да мирить вас, как свахи какие! Прощай!

Он наспех по привычке крепко стиснул ей руку и нырнул в глухой сумрак длинного коридора. Елизарова постояла немного, раздумывая о том, спрашивать еще кого - нибудь из членов бюро или нет, и потом грустно направилась к выходу.

Дома ее ожидало горе: мать с утра подыскала себе жильца и теперь приехавший расставлял свои вещи в комнате. Дусина постель была разворочена, корзинка с книгами вытащена из - под кровати.

- Теперь я и без тебя проживу, - злобно встретила ее мать, - платы за квартиру мне хватит!

Дуся не ответила матери ничего, собрала небольшие свои пожитки и, взвалив на двухколесную тележку, взятую у соседа, повезла на себе все свое имущество к подруге Шаповой.

Даже и тогда, когда Котошихину стало известно об уходе Елизаровой из дома, он упорно не хотел предпринимать ничего. Однако ячейка самостоятельно создала комиссию для изучения домашне - семейных условий комсомольцев.

Трое ребят и две девушки объездили все квартиры комсомольцев и потом представили на бюро собранный материал.

Прежде всего стало ясным, что комсомолец живет дома чрезвычайно неорганизованно. Чтоб избежать этого, некоторые из ребят просто не говорят в семье о том, что они комсомольцы, и ведут себя так, чтоб это не оказалось заметным. Много семей таких, где постоянно горит вражда и ссора на этой почве. Но самым характерным явлением оказалась социально - бытовая разнородность членов семьи. Так, комсомолка Таня Ипринова живет в семье, где брат учится в вузе и совершенно оторвался от родных в смысле культурно - бытового общения. Мать - неистово верующая женщина - возится с религиозными книгами, иконами и лампадным маслом. Отец пьет горькую и почти каждый день громит всю квартиру, - не успевают заводить новую посуду и обстановку. Другая сестра служит портнихой в ателье мод и несет в семью только обывательщину и мещанство. Она устраивает на дому свидания, принимает частные заказы и водится с подругами – большими охотницами до такси и шикарных ресторанов. Таня живет в своей семье как чужая и ни к одному из родственников не может подойти близко.

Когда явилась комиссия от ячейки, она мыла пол, мать собиралась ко всенощной, отец пьяно бормотал за столом, а сестра - портниха делала маникюр за ширмой. Брат был еще в вузе, и только разбросанные в углу книги, чертежи и образцы каких - то разноцветных металлов свидетельствовали собой о той площади, которую он занимает.

Другой комсомолец, Завьялов, нянчился с двумя детьми замужней сестры, которая живет у него. Он рассказал комиссии тоже невеселые факты о своей жизни.

- Как только приду с фабрики, так и за детей. Сестра работает по вечерам прачкой - ребенок на моих руках остается; муж у нее в Красной армии. Няню нанять - средств нет, да и где она жить будет: комната, как рукавица, тесная. Я куда бы сходил, учебой заняться хочется, а ничего нельзя. Только и надеюсь на будущее. Может изменится жизнь моя к лучшему, тогда возьмусь за общественную работу.

Но и те комсомольцы, семейную жизнь которых можно назвать вполне сносной, живут не очень благополучно. Если нет душераздирающих драк и резко сложившихся духовных противоречий, комсомолец обрастает обывательщиной, легко поддается чуждым влияниям со стороны, становится безвольным и апатичным, а не организуют по - новому жизнь, что бы следовало ему горячо делать по своему положению.

Это происходит опять - таки потому, что общественная и политическая жизнь молодежи перенесена целиком в обстановку ячейки и фабрики. Комсомольское руководство следит и заботится только о том, чтобы ребята были активными на их глазах.

Присмотревшись к материалу, Котошихин развел руками:

- Что нам с ним делать? Без райкома у нас не хватит сил принять здесь практические мероприятия.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.