Представитель совхозовской ячейки жаловался на плохое качество машин, компрометирующих совхоз перед крестьянством.
- Мы решили однажды поднять пар бедным семьям красноармейцев. Выехали на тракторе еще с зарей и до вечера едва запахали полгектара. Проехали раз - левый лемех лопнул. Сбегали в совхоз за новым. Привинтили, поехали - и этот никуда не годится. Стали поворачивать, задели за изгородь - смяли прямо в лепешку. Почему, как? Не знаешь! Лемехи только что с завода получены. Пришлось канителиться. А рядом мужики на лошадях больше нашего запахали, смеются: «Ага, вот у вас какие машины! А еще тракторизацию вводите!» После этого трактор насилу отремонтировали. А на селе стали относиться хуже. Потом крестьяне перестали обращаться совсем за трактором. Простой с ним влетел нам в копеечку.
Выступавший за ним призывал участников на борьбу с врагами деревни - духовенством и кулачеством. Он рас сказал, что у них в деревне была произведена зяблевая вспашка по предложению местного агронома. Последнего пригласила ячейка, организовала сельскохозяйственный кружок и устроила целый ряд лекций на агрономические темы. Мужики ходили аккуратно, слушали лекции, задавали вопросы и интересовались поголовно всем. Осенью подняли большую запашку и отказались молотить попу обществом, когда уже было на это согласие. Причиной этому было дождливое лето, неблагоприятное для зяблевой пашни. Но поп в отместку за отказ молотить пустил слух, что неурожай произошел из - за безбожного агронома.
- Вам конечно это смешно, - грустно заключил докладчик, - но в деревне - другое дело. А пока не дока - наем попов и кулачество, обновлять деревню трудно... Делегаты дружно поддержали это заявление. Посыпались новые пожелания:
- Долой водку и пьяные праздники! Это истощает скудный крестьянский бюджет!
- Шире работу ликвидации неграмотности! Культурная отсталость деревни замедляет реорганизацию хозяйства.
- Наладим спайку с советскими и фабрично - заводскими ячейками! Недостаточна помощь города и заводов деревенскому комсомолу.
- Поход за урожай должен охватить всю организованную молодежь губернии.
- Мы, заводские ячейки, - сказал секретарь большого коллектива на металлургическом заводе, - совершенно не связаны живым общением с нашими деревенскими собратьями. У нас заводская ячейка насчитывает больше тысячи двухсот комсомольцев. Многие с большим техническим образованием и общественным опытом. Кроме того, под боком у нас педагогический техникум. Больше половины студенчества - комсомольцы. Почему орготдел губкома эту огромную армию никак не использует в деле переустройства деревни? Кругом нас села и поселки живут без электричества, грамоты, с самыми отсталыми взглядами. Всего каких - нибудь 5 - 10 километров от завода, а мы даже не знаем, как живут там!
- Правильно! Орготдел заснул на бумажках!
- У нас отчасти хромает работа, - сознался заворг Лукьянов и покраснел. - Но мы собрались для того, чтобы исправить положение...
- А я еще то скажу, - перебил его Савельев, полыхая кафтаном, - что наша ячейка со дня организации никем не обследована. Прошло три с половиной года. Прошлой зимой приезжал какой - то инструктор, и то дальше волости не заглянул.
Волнение заметно росло в зале. Неудовлетворенность организационной работой выражалась резко. Было жарко и душно. Открытые форточки, в которые залетали пушистые снежинки с улицы, не помогали. Но на предложение председателя прервать заседание до утра послышались возражения. Ограничились только пятиминутным перерывом для передышки.
В коридоре разговоры не умолкали. Делегаты слились в кучки, делились впечатлениями и тут же обсуждали их.
- У нас на пункте ржавеют под открытым небом сортировки и сеялки. Но агент не соглашается перевезти к мужикам в амбары.
- Опасается, что испортят?
- Мы соглашались наблюдать за этим, но он не поверил. Очень ему нужно за народным имуществом наблюдать. Сам он из кулацкой семьи и теперь тесную спайку с ними поддерживает.
- А у нас агроном формалин кулакам сбывает, - слышится где - то рядом. - Бедняки надумают протравить семена, а у него одни бутыли порожние.
- В аптеках сколько угодно!
- Опять без записки агронома не выдадут.
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.
О новом фильме С. И. Эйзенштейна и Г, В. Александрова