Мы тоже притихли и сжались, как эта дорога. Уж очень хорош был лес вокруг: свежий, спокойный, местами довольно густой, но даже для ребенка не страшный – чистый лес на чистом песке. Такие леса придумывают для любимых героев мягкосердечные сказочники. С путеводителями не спорят, но все же рискну внести поправку: главная достопримечательность косы – настроение, которое она создает...
Нас обогнал какой-то «Москвич», номы, самолюбивые, как все автовладельцы, сейчас пропустили его без всякого сожаления: с одной стороны, вроде бы и ехали, а с другой – старались как можно дольше пробыть в этом лесу. А «Москвич», обогнавший нас, вдруг повел себя нелепо: резко остановился, поколебавшись, попер задним ходом, вновь тормознул и, постояв так сколько-то, ушел, наконец, за поворот. Мы смотрели на эти телодвижения и недоуменно предлагали варианты: то ли впереди дорожный знак, то ли колпак соскочил, то ли водитель чудак.
А потом мы сами повели себя нелепо: резко остановились на повороте, поколебавшись, поперли задним ходом, вновь тормознули и стояли очень долго. Объяснялось это вот как.
Метрах в тридцати от дороги, на полянке, не столько поросшей, сколько украшенной десятком молодых березок, стоял лось. Мы стояли, и он стоял.
Зверь был молод, но не мал, уже достиг положенных породой размеров – не лосенок, а лось. Он твердо стоял на своих сильных, несоразмерно длинных ногах, но, пожалуй, именно из-за них и казался хрупким и беззащитным, вроде голенастого подростка-акселерата, которого так хочется погладить по голове, хотя для этого иной раз надо бы влезть на табуретку.
Мы смотрели на него с любопытством и восторгом. Он на нас – с умеренным интересом и без восторга: мало ли тут шляется разных автомашин! Потом повернулся к нам боком и, вскинув голову, принялся ощипывать невысокую березку.
А я глядел на него, притаив дыхание, и даже не пытался понять, чем так поразил меня лось. Я ведь и раньше встречал этих рослых зверей поблизости от жилья – в Подмосковье они часто заглядывают
на окраины поселков, подходят к линии электрички. Лось как лось. Ну и что?
Теперь я понял разницу. В густо населенном Подмосковье лось экзотичен, странен, даже игрушечен, как юрмальская белка, берущая корм с руки. А здесь если кто и был экзотичен, так это я.
Мы смотрели на лося, когда позади раздался длиннющий предупредительный сигнал и мимо нас, упоенно взвизгнув на повороте тормозами, шинами и всем своим существом, промчался свеженький, только что с грядки, «Жигуленок» с московским номером. Скорость была такова, что парень за рулем глазами глотал дорогу, не прожевывая, а девушку, видимо, слегка укачало: она сидела, подставив личико ветру и вяло высунув в окошко нежный локоток.
Эй, земляк, притормози! Посмотри хоть на лося... Куда там! Мчится – только ветер свистит за окнами.
А это не ветер. Это жизнь его со свистом проносится мимо. Все побоку – даже простая радость подышать вечерним лесом и поглядеть по сторонам...
Это я сейчас такой умный. Потому что устал.
А утром – как я утром летел по «Минке»! Как жал на газ, как косил глазом на спидометр, как радовался каждому делению за сотней! И знал ведь, что ГАИ не отменили, что «дырка» грозит, а жал вовсю. Летел, обгоняя птиц, обгоняя поезда, обгоняя время... Вранье все это. Никуда я не летел. Сиднем сидел всю дорогу. Машина летела.
Так что вполне можно сказать, что, пока я из машины смотрел на лося, мимо со скрежетом и визгом промчался тоже я...
Автомобиль не роскошь, а средство передвижения, писали романтики автомобильной эры, очень хотевшие казаться реалистами. Не пора ли трезвей взглянуть на мотор с четырьмя колесами?
Работа есть работа – там он необходим и неизбежен. Но чаще и чаще машина заполняет своим железным телом наши отпуска. Она экономит наше время, убивая его. Она крадет у нас города, – что мы запоминаем, кроме бензоколонок, кроме платных и бесплатных стоянок? Мы, не глядя, хватаем километры с такой жадностью, будто не мы, а нам платят за сожженный бензин.
Едут в отпуск всей семьей, а потом взахлеб рассказывают, как за три дня прошли всю Прибалтику, а потом ломанули на юг, на Кавказ через Одессу, с заездом в Харьков и Крым. И что Таллин – удивительный город, а Вильнюс – старинный город, а Одесса – мама, а Тбилиси – южный красавец...
Не верьте им. Не было Прибалтики, не было Кавказа с заездом в Крым. И Таллин не удивительный, и Вильнюс не старинный, и Одесса не мама, а Тбилиси – не южный красавец.
Ничего этого не было. Был только свист за окнами.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.