Нетерпение сердца

– Что делается, что делается! Женщины наши только недавно ликбез закончили, а туда же, заявления пишут, в производство вмешиваются.

Требуют создания бригад, новых методов труда.

И чем больше развивалось соревнование, тем глубже оно захватывало участников, оказывало на них свое нравственное влияние. Да иначе и быть не могло. Ведь, добиваясь успеха, получая признание коллектива, человек не только вырастал в своих собственных глазах, он становился смелей, гражданственнее, он чувствовал себя сопричастным к жизни всей страны, ответственным не только за себя, но и за тех, кто работал и жил с ним рядом. Вот почему я так тревожно поглядывала на первом Всесоюзном съезде ударников на зарубежных журналистов. Скажу откровенно, я боялась критических выступлений рабочих. Но руководители беспримерного съезда этого не боялись. В своем заключительном слове В. В. Куйбышев сказал:

– Ударник не должен смущаться трудностями,

ударник должен быть уверен в том, что Коммуни-стическая партия, профдвижение, все организации, руководящие хозяйственной жизнью, все они придут На помощь этим геройским ударным бригадам, творящим чудеса героизма на производстве.

Разбирая старые блокноты, я нашла фамилии выступавших ударников: Рябова с Надеждинского металлургического, инженера Кио и рабочего Комарчего из Ленинграда, Белова с бакинских нефтепромыслов, Калинина с Харьковского паровозного завода и многих других. К сожалению, мне не довелось больше встречаться с ними. На съезде я все время искала среди делегатов Зинаиду Булки-ну – бригадира ударной бригады ленинградского завода «Красный треугольник», которая подписывала первый договор на соревнование с московским «Красным богатырем». Но Зина не приехала на съезд. Не было на этом съезде и тех знаменитых мастеров своего дела, которыми через несколько лет стала гордиться страна: Александра Бусыгина, Маруси и Дуси Виноградовых, Алексея Стаханова, Василия Дубины, Марии Брынцевой и Паши Ангелиной. С ними я познакомилась несколько лет спустя, когда социалистическое соревнование породило новое слово – СТАХАНОВЕЦ.

В тот 1929 год эти «звезды» еще не были открыты. Будущие герои моих книг в этот год еще только начинали свой трудовой путь.

В 1929 году Александр Бусыгин, крестьянский сын с Ветлуги, только еще собирался после раздела с братьями покинуть свое никудышное хозяйство и отправиться на заработки. Осенью тридцатого года, проделав весь путь пешком, он прибыл на стройку в Горький и был зачислен в плотницкую бригаду. В ту ночь он впервые в жизни заснул на белой простыне в рабочем общежитии будущего автозавода. Так Бусыгин стал рабочим. Что такое коллектив и что такое соревнование, Александр понял лишь тогда, когда на их отстающий участок с шумом и смехом притащили рогожное знамя. Много лет спустя Бусыгин, уже известный на всю страну человек, говорил мне:

– В тот момент сердце у меня словно клещами сжало. Позор какой! У других бригад красные флажки горят, а у нас рогожа на ветру полощется!

Будто в лицо мне плюнули, и, сколько ни вытирай, плевка не стереть.

С того дня и начался внутренний рост Александра, Сашки Бусыгина. С того дня он понял, что не только заработок нужен рабочему человеку, но и честь его рабочая.

В 1930 году в маленьком городке Вичуге только начинали на фабрике Ногина свой трудовой путь Маруся и Дуся Виноградовы. С хорошей завистью смотрели эти молоденькие девушки на то, как добиваются в соревновании успеха их старшие подруги. Ах, как хотелось им быть такими же умными, как, скажем, ткачиха Настя Болдырева, которая уже с 1929 года перешла на первое уплотнение.

Я не знаю, о чем в тот год думал ставший потом всемирно известным машинист Петр Кривонос, но к чему в тот 1929 год стремился шестнадцатилетний паренек из Дебальцева Василий Дубина, сын ремонтного мастера и внук обходчика, я знаю хорошо. Тогда он был учеником слесаря в депо Дебапьцево. И виделось пареньку, как станет он машинистом и поведет свой паровоз по дальним прямым маршрутам, порушив привычный короткий путь машинистов от одного перегона до другого. Об этом по вечерам он мечтательно говорил младшему братишке, а тот, раскрыв рот, испуганно спрашивал:

– Прямо до Москвы, Вася? Из Дебальцева?

– И до Ленинграда можно, – говорил Василий. – Вот вырасту...

А Мария Александровна Брынцева, дважды Герой Социалистического Труда, в тот 1929 год, работая вместе с мужем на крымских виноградниках Товарищества по совместной обработке земли, не подозревая о своей будущей трудовой славе, попросту была счастлива. И своим трудом и своей семьей. И мечтала тогда Марийка, что всегда она будет вот так работать с мужем на виноградниках, а потом, когда вырастут ее дети, вместе с ними образует свою бригаду.

И так же, как Мария Брынцева, как Виноградовы, только прислушивалась к своим робким мечтам Паша Ангелина в Старобешевской станице, Мария Демченко на Украине, Варвара Бахолдина на Алтае, Эльмина Отсман под Ленинградом и многие-многие другие парни и девушки, которым социалистическое соревнование затем открыло дорогу к великим завоеваниям в труде.

На весь мир прогремели трудовые рекорды стахановцев. Затем было знаменитое совещание стахановцев в Кремле, широко освещавшееся в газетах.

О том, как шли эти молодые люди к славе я рассказываю в своей новой книге «Будет вечно молодым», посвященной 50-летию массового социалистического соревнования. Сейчас же я хочу поделиться воспоминаниями о встрече этих знатных людей с иностранными Делегациями, прибывшими в 1935 году в Москву на празднование Октября.

В зале слышалась речь на всех языках. Были тут англичане, французы, чехи, бельгийцы, американцы, испанцы... Старые и молодые, мужчины и женщины, представители разных профессий. И, конечно, множество журналистов. Я уже говорила, что еще в 1929 году на первом съезде ударных бригад иностранцев взволновало начавшееся в нашей стране движение. Но тогда многие из них считали это движение порывом, который угаснет так же внезапно, как и возник.