Лифт на эшафоте

Жермена медленно вынимала руку из сумки. На ее лице была написана неистовая радость. Педро закрыл глаза, не в состоянии больше бороться. «Пусть стреляет, и покончим с этим!»

– А это? – крикнула Жермена. – Это ты станешь отрицать?

Открыв глаза, он сразу узнал письмо, которым она размахивала. Ответ от ее родителей! Наверное, она вытащила письмо у него из кармана накануне.

Она развернула листок и прочла вслух.

– «...мой бедный Педро, как вы должны страдать...». Что ты им написал, чтоб и их так одурачить? Чтобы они думали, что важны твои страдания, а не то, что переживаю я... Вот, слушай... «Да, вы правы, она будет не так несчастна здесь, рядом с вами, на Юге, где она провела детство, рядом с родными... Мы поместим ее в клинику доктора Фразелля в Канэ...»

Она скомкала письмо и швырнула ему в лицо.

– В клинику... Значит, ты хочешь упрятать меня в клинику, чтобы соединиться с той, которую любишь! Ты готов избавиться от меня любым способом, потому что я тебе мешаю. Даже выдать меня за сумасшедшую!

Педро обхватил голову руками. У него не было больше сил. Он не мог теперь предвидеть, что она сделает или скажет, не мог ей помочь. Вдруг Жермена, рыдая, бросилась к нему в объятия.

— Это неправда, Педро, неправда, что я сумасшедшая. Скажи мне. Кроме тебя, у меня нет никого на свете!

— Ну, конечно, милая, ты не сумасшедшая, и я не люблю никакую другую женщину.

— Тогда не вези меня на Юг, умоляю тебя.

— Хочешь, мы останемся сегодня здесь? Переночуем в трайлере, как влюбленные – мы и есть влюбленные, – а завтра посмотрим, что будем делать...

— Да... Да... Обещаешь?

Она успокоилась, сидя на полу, прислонившись к ногам мужа. Вместе с надеждой к Педро возвращался инстинкт самосохранения. Сумочка лежала около Жермены. Он поднял ее, не вставая, и спрятал за спину.

– Если ты считаешь меня сумасшедшей, – заговорила Жермена, – почему...

Педро прервал ее.

– Я не считаю тебя сумасшедшей, Жермена. У тебя было сильное потрясение, тебе надо подлечиться, вести спокойный образ жизни, чтобы ты поправилась, чтобы мы опять были счастливы.

— А почему же тогда они пишут «поместим в клинику»?

— Это недоразумение, дорогая.

Минуту она молчала, затем спросила вновь: