Полковником Ксанти называли Хаджиумара Мамсурова, близкого друга Мате Залки, Михаила Кольцова, Ильи Оренбурга.

О легендарном Ксанти много слышал Эрнест Хемингуэй в период своего пребывания в Испании. Вскоре американский писатель познакомился с Ксанти. Вначале, как известно, писатель и разведчик не особенно прониклись друг к другу симпатиями. Хемингуэй, чтобы как-то расположить к себе Ксанти, предложил распить вместе бутылочку доброго вина, но, к его удивлению, разведчик, представлявший собою воплощение мужества, отказался, шутливо сославшись на то, что в роду его никто не пил и он не собирается нарушать эту традицию. Тогда писатель предложил провести вечерок в веселом кабачке. Но и тут Ксанти не принял приглашения. Известный писатель, с которым охотно общались многие видные люди, был поначалу возмущен неприступностью полковника, но со временем, все же узнав его ближе, проникся к нему большим уважением, наделив чертами Ксанти главного героя своего романа «По ком звонит колокол».

Боевая башня Мамсуровых ничем не отличается от всех других башен в горах Осетии. Так же, как и все, рожденная из скал, она сурово и неприступно возвышается на краю крутого обрыва.

...Если вы впервые в Даргавском ушелье, то вы откроете для себя еще одну тайну – справа по пути в глубь ущелья вы увидите высокий холм. Вверх по этому холму взбираются непонятные с первого взгляда строения, в них мало общего с жилищами горцев – саклями, тем более они, непохожи на боевые башни. На языческие святилища эти строения тоже мало походят. Скорее они напоминают часовни. Но это и не часовни, эти строения – своеобразные склепы, выложенные из плит светло-желтого сланца. В Осетии этот холм со склепами называют «Городом мертвых». В склепах его по сей день сохранились останки тех, кто умер во время большой чумы, напавшей на горы в конце восемнадцатого столетия.

Проезжая Даргавское ущелье, этот холм со склепами видел Пушкин. Поз-же он писал в своем «Путешествии в Арзрум»:«...наш караван ехал по прелестной долине, между курганами, обросшими липой и чинаром. Это могилы нескольких тысяч умерших чумою. Пестрели цветы, порожденные зараженным пеплом. Справа сиял снежный Кавказ; впереди возвышалась огромная лесистая гора; за нею находилась крепость».

В Осетии немало красивых ущелий. Приходится удивляться, как на таком маленьком клочке земли природа сумела сотворить так много чудесных поэтических местечек. Каждое ущелье по-своему неповторимо. Взять, к примеру, Цейское – оно удивляет вечными ледниками, рождающими быстрые реки, высокие красавцы водопады. В глубине девственных лесов Цейского ущелья, в заповедных местах его можно повстречать дикого кабана и коварную рысь. В густых кронах деревьев щебечут тысячи разных птиц. А на скалистых вершинах весенним рассветом, когда туман растает с первым лучом солнца, вы увидите чудо: у края пропасти, выставив вперед крутые рога, застыв в горделивой позе, красавец тур будет ждать смертного боя. Сейчас отчаянный соперник разбежится и в страшном прыжке обрушит свой удар. Если первый его выдержит, то туры поменяются ролями. Поединок будет длиться до тех пор, пока слабого не поглотит пропасть. И в роковой час единоборства судьями являются только притихшие вершины да парящий в прозрачной весенней сини орел, не смеющий помешать поединку, зорко следящий за его исходом.

Еще находясь под впечатлением от увиденного, вы не заметите, как в вечернем небе блеснет одна звезда, другая; теперь, в наступающих сумерках, вы будете любоваться маленьким аулом, приютившимся на склоне горы; взглянув чуть выше, вдруг увидите бородатого козла: упершись о незаметный для вас выступ, он будет преспокойно пощипывать травку, пробивающуюся из расщелин скалистого отвеса.

Но не спутайте его с круторогим диким туром – это обычный домашний козел, который вольно, без присмотра, пасется в горах; неприхотливый, он может питаться даже колючими кустарниками. За день в поисках пищи он забирается очень высоко в горы, в места, недоступные человеку, но к вечеру, ровно в-назначенный час, он вернется в дом.

Потом перед вами появится отара овец – старик пастух,, посвистывая, будет подгонять их, овцы будут мягко притеснять вас, и вы почувствуете теплый запах их шерсти – вперемешку с запахом альпийских лугов. Па-стух поприветствует вас как старого знакомого,, пожелает прямого пути и здравия. Вам некуда будет спешить, вы остановитесь и прислушаетесь: где-то в стороне аула залаяла собака, за ней другая, откуда-то издали прокричал петух, замычала корова... Неожиданно хлопнет бичом пастух, а вам покажется, будто кто-то выстрелил из ружья...

Вы еще раз взглянете в сторону аула, но теперь не увидите его живописных строений – в темноте замелькают лишь огоньки, но не беспокойтесь, что темная ночь вас застигла одного в пути. Каждый подмигивающий огонек – это заранее приготовленный для вас домашний уют и ночлег. В горах гость – дар судьбы. Вас угостят горячим кукурузным чуреком, испеченным на углях, острым осетинским сыром и козьим молоком – вам покажется, что нет ничего вкуснее этой простой крестьянской пищи. В гостеприимном доме, сидя с седобородым старцем за треногим столиком, поднимая тосты за героев и простых смертных, за тех, кто давно усоп и кому еще предстоит появиться на свет, вы услышите тысячу разных историй

от старца, который, как и принято испокон веков в горах, сдержан в еде, добр и щедр к гостю и мудр в слове.

...Утром вы снова в пути. В ущелье вы повстречаете голубоглазую красавицу осетинку (по преданию, предки осетин – аланы были белокуры и голубоглазы), с кувшином на плече грациозно сбегающую по горной тропинке к родниковому ключу.

Много прекрасных ущелий в горах Осетии. Много тайн хранят они. И много легенд. Одна из них об Уастарджи – покровителе путников, о том, кто вел нас по узким тропам, нависающим иной раз над самой пропастью...

...На вершине одного из высоких холмов селения Синдзикау, в густых зарослях стоит огромный, со скалу, камень. Раньше в дни праздников, чтоб почтить богов, на вершину этого холма поднимались жители села. Древнее предание гласит о том, что однажды там решил прикорнуть уставший в дороге покровитель путников. Как только он опустился на землю, на голой вершине сразу же вырос густой лес. Под кронами его могучих деревьев, в ночной тиши уже стал было засыпать Уастарджи, как услышал шум и крики, доносившиеся с соседнего холма. Это нарушали всеобщий покой и тишину разбойники. Уастарджи попросил их не шуметь. Но разбойники не унимались. В этот миг с неба прямо к ногам покровителя путников упал огромный камень. Разъяренный, он разрубил мечом на две половины глыбу и одну из них швырнул в разбойников. Вторую часть Уастарджи подложил себе под голову и вскоре заснул.

На плоской поверхности той половины камня, что осталась на вершине холма, старый мастер, житель села Синдзикау, Сосланбек Едзиев, изобразил Уастарджи на коне, карающего злого змея. В Осетии вы едва ли найдете человека, который бы не слышал о Сосланбеке Едзиеве – скульпторе, каменотесе, пеннике, плотнике и неистощимой скайителе древних преданий и легенд. И едва ли вы найдете художника, на которого бы так или иначе не повлияло искусство Сосланбека или по крайней мере не затронуло до глубины души. Скромная муза его коснулась искусства таких крупных художников Осетии, как Махарбек Туганов, Сосланбек Тавасиев, Азамбек Джанаев и Лазарь Гадаев. «Пиросмани в скульптуре», – говорят о нем грузины, гостящие в Осетии. «Он подобен Комитасу в музыке», – восхищаются друзья из Армении. Никто не остается равнодушен к искусству скульптора-примитивиста Сосланбека Едзиёва он древо, от которого, как ветви, взяли свое начало многие современные художники Осетии. А корни этого древа, пробивая многовековую толщу времени, питались из известной кобанской культуры осетин.

Сосланбек собирал в реке камни, в форме и очертании которых он находил общее с задуманным сюжетом. За такими камнями надо было часто лезть в ледяную, сшибающую с ног горную реку. Односельчане да и жители окрестных сел и аулов нередко обращались к мастеру, чтобы он сделал памятник умершему. И Сосланбек делал, отказываясь при этом от платы. Его называли святым человеком.

По пути к реке загляните на старое сельское кладбище у подножия одного из холмов. У изголовья могил, рядом с надгробьями из мрамора, сделанными холодной рукой ремесленника, вы увидите изваяния, сотворенные из простого горного известняка: девушку с гармошкой – скульптор любил танцевать на свадьбе или на праздниках под ее игру; джигита, не раз участвовавшего в войнах, вместе с русскими солдатами освобождавшего болгар от нашествия турок – его Сосланбек изобразил в черкеске и при кинжале, с лихо вздернутым усом; старую женщину – она была сказительница...

Вы выйдете к реке. На выбеленных солнцем островках ее виднеются колючие кустарники. Эти кустарники часто встречаются у подножия и на склонах холмов, они неожиданно пробиваются даже сквозь асфальт в самом центре улицы – потому, видимо, и село Синдзикау, где жил старый мастер Сосланбек, в переводе означает – селение колючек. Старый мастер ходил по земле босым. Родная земля врачевала душу. Поздней осенью, перед началом заморозков, мастер шел к реке искать камень, чтобы в нем увековечить своего соседа – косаря, пахаря, пастушка, гармониста, двух своих сыновей, не вернувшихся с последней войны. Жизнь давала много тем старому мастеру – счастливых и трагических. После себя он оставил вечную, добрую память в народе. Память, вдохновившую многих художников.

...Когда вы будете покидать страну гор, будет грустно расставаться с ней, потому что еще многие тайны вы не успели для себя открыть. Но главную черту горного народа – искусство сидеть в седле – вы, конечно, поняли.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.