«Голубой Дунай» сегодня крутит пластинки, и у Зинки на душе едва ли не праздник. Она следит за веселым дымком, вьющимся над вывеской «Дуная». Она видит, как баба в клеенчатом фартуке, выглядывающем из-под фуфайки, скоблит «Дунаево» крыльцо, и думает: «Зачем? Все одно после перерыва изгадят!»
Но бросается в Зинкины глаза кончик «Русской литературы», недотопленный и застывший теперь в луже, и представляется завтрашнее объяснение с директором по поводу пропавшего дневника.
– Тоска – говорит она и ищет в рыночной толпе зеленое материно пальто. Мать раскраснелась на морозе, румяное и круглое ее лицо посвежело, от жаркого дыхания, губы приоткрылись, и вся она стала как восторженная девочка. И Зинка любуется ею и спрашивает:
– Ма, а ты была в театре?
– В каком таком театре? – не понимает мать.
– Ну, хоть в оперном. На «Аиде».
– Не-ет, – удивляется мать и восстает: – Что ты мелешь? Какой театр? Где ты его видела?
– Ну, ты же ездила в Саратов. Прошлой зимой.
– Ну, так и что?
– Не ходила?
– Зачем? – совсем опешила мать. – И так времени в обрез. Все совещались да заседали. По магазинам не успевала бегать. Помнишь, на платьице тебе привезла?
Зинка только вздыхает. Она во всю свою жизнь не видела театра. И никогда бы, может, не поинтересовалась, если бы два месяца назад Лилька Давыдова, дочка секретаря райкома, не сказала ей, что Зинкин отец на совещании в Саратове ходил с ихней Инессой в театр на «Аиду». Й добавила тогда Лилька:
– Замечаешь, как она стала следить за собой?
И Зинка стала замечать.
И у Инессы стал обнаруживаться нездоровый интерес к Зинке. Она поднимала ее из-за парты чуть не каждый урок. Сначала Зинка удивлялась, но по любви к предмету отвечала четко. Но когда отец впервые сказал матери про «лягушку», Зинка отказалась отвечать. И вот уже два месяца получает одни двойки и в четверти ожидает столько же.
«Ну и пусть! – решает Зинка. Но тут же сердце жалостно сжимается: – А вдруг узнает мать? Нет, конечно же, не про двойки...»
– А давай завернем в универмаг, – робко говорит мать. – Может, и вправду пальто купим?
Зинка готова реветь:
— Ну, на что нам далось это пальто? У тебя же замечательное пальто! Просто чудо, а не пальто!
— Да ведь старенькое. И потом цвет. Зайдем, а? – робко настаивает мать, и Зинка холодеет: «А вдруг она знает?»
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.