– Хорошо. Тогда приступайте.
Она приготовилась нажать на рукоятку, как вдруг ее всю передернуло от ужаса.
– Скорость! Она снизилась до 125!
Спенсер быстро взглянул на указатель. Отчаянным усилием он отжал штурвал от себя.
– Скорость! – закричал он. – Называй скорость!
Казалось, что их внутренности вот-вот вывернутся наружу от крена, в который вошел самолет. Джанет, почти припав к панели, продолжала зачитывать скорость:
– 135... 140... 150... 160... 170... 175... Вы не могли бы вернуть к 160?
– Я попытаюсь, я попытаюсь...
Он снова выровнял самолет и отрегулировал его положение так, что скорость наконец была укрощена и установилась на 160. Спенсер быстро провел рукавом по лбу, не решаясь выпустить из рук штурвал, чтобы достать платок.
– Ну, что, теперь 160, верно?
– Да, теперь порядок.
Спенсер откинулся на спинку кресла.
– Давай немного передохнем.
Ему удалось даже выдавить при этом что-то вроде улыбки.
– Теперь ты видишь, что я за пилот. Я бы мог все это предвидеть заранее.
– Нет, ведь это я должна была следить за скоростью. – Джанет глубоко вздохнула, чтобы утихомирить сердцебиение. – Мне кажется, вы все делаете великолепно.
Эти слова взбодрили Спенсера. Он встряхнулся и быстро, с несколько излишним жаром проговорил:
– Ладно, Джанет, давайте продолжим.
– Алло, Джордж, – раздался среди треска в наушниках голос Трелливена. – Вы уже выпустили закрылки?
– Мы как раз собираемся это сделать, капитан, – ответила Джанет.
В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.
Видный общественный деятель ФРГ поэт, писатель, композитор и исполнитель песен протеста Франц Йозеф Дегенхардт отвечает на вопросы корреспондента «Смены» Владимира Котелкина