Прядильщица Валентина Царькова рассказывала:

– Как раньше было: пойдет вдруг ровница похуже – начинаю бегать по кабинетам. Приду к замначальника цеха – он меня к начальнику отсылает, тот – дальше, к главному инженеру. Главный говорит, чтоб к замдиректора фабрики обращалась. Я-то не всегда могу точно знать, кто что решает. Сейчас, что бы ни случилось, иду к инженеру техотдела Татьяне Карташовой. Уж она-то, наш куратор, ни к кому меня не отошлет, сама меры примет. Недавно первая прядильная фабрика стала вдруг плохую ровницу подавать – я к Карташовой. Она вызвала мастера и работниц с той фабрики, вместе разобрались, что стряслось. Оказалось, на сортировке непорядок был. Поменяли сортировку – вновь пошла ровница нормальная.

Так с самого начала система сберегает немало рабочего времени и нервов бригадирам.

Орехово-зуевский эксперимент поднимает на качественно иной уровень взаимоотношения инженеров и рабочих. Если хотите – демократизирует их, раздвигает рамки обычных служебных и должностных инструкций. Ведь за бригадой может быть закреплен как рядовой инженер или техник, так и начальник цеха, отдела, руководитель фабрики.

Член совета молодых специалистов комбината Вячеслав Климов – стар и млад зовет его просто Николаичем – начальник прядильного цеха и шеф бригады Тамары Макаровой.

– Потребовали от меня: поставь нам облегченные рычаги. Интересная деталь – бригада отлично знает, что этих рычагов у нас нет. Но знает и то, что нынче я так просто от них не отделаюсь. Пришлось доставать.

– У вас все же, как у начальника цеха, больше возможностей...

– Дело не в должности. Зоя Никитична Ерофеева работает в лаборатории. Подшефная бригада пожаловалась ей: плохо идет техпроцесс, большая сорность, обрывность пряжи. Строго говоря, эти проблемы не относятся к основным служебным обязанностям Ерофеевой. Но она провела детальный анализ процесса, состояния оборудования, докопалась до сути, дала идею и подсказала способ модернизации. Обрывность уменьшилась, а предложения Ерофеевой мы распространили по всему цеху.

В этот момент дверь кабинета распахнулась, влетела девушка в черном халатике.

– Николаич! Это чистилки намотали грязь, я за брак отвечать не буду! – И черный халатик, мелькнув, исчез за дверью.

– Среда, сумасшедший день, – устало сказал Климов.

По средам на комбинате санитарный день. Усиленно чистят оборудование, машины, выискивают обрывки пряжи, ровницы, выметают отходы – или, на языке текстильщиков, угары. По цехам ходят придирчивые комиссии – в них профсоюзные и комсомольские работники, инженеры. Здесь чистота не ради прихоти, не только для эстетики. Чистота – среди главных условий качества продукции. На белой тончайшей пряже любая соринка заметна, ткачи такую продукцию не примут.

У Климова, как и у других инженеров, лежит в кармане «Книжка оценки качества труда ИТР». Комиссия разберет, кто виноват в данном случае, и если найдет, что есть и его, Климова, вина, придется предъявить книжку и получить «минус», со всеми вытекающими отсюда моральными и материальными последствиями.

– Из какой, – спрашиваю, – бригады приходила девушка?

– В том и дело, что пока еще не все у нас в бригадах. Поэтому и приходится самому многими мелочами заниматься. Будь эта девушка в бригаде – разве пришла бы сюда? Вполне могла решить все со своим бригадиром или инженером-куратором. А к каждой работнице, сами понимаете, персонального шефа не приставишь.

– Значит, бригадная система освобождает вас от многих забот и управлять цехом становится легче?

– С одной стороны, да. Инженер, администратор избавлены от многих мелких текущих вопросов. Меня сейчас мало волнует, как бригада регулирует свою работу. Ей дан план – она сама организует труд. Мне как-то табельщица сообщает, что одна прядильщица не вышла. Я иду к бригадиру выяснить, что случилось, а по дороге замечаю: все машины работают. Оказалось, совет бригады решил отпустить прядильщицу – причина в самом деле была уважительная. А ее машины распределил между членами бригады.

– Известно, какой бич – отпуска с разрешения администрации...

– С этим вопросом члены бригад ко мне больше не ходят. Знают – я все равно не смогу отпустить их без разрешения бригадира. Раньше мог. Но пропущенный день работнице не оплачивался, а оборудование ее обычно простаивало. Если отпускает совет бригады, машины не стоят ни в каком случае. Это – главное условие. И еще «побочный» эффект. Раньше мы, инженеры, сидели и думали: как развивать многостаночничество? А теперь – масса предложений рабочих. Раз-другой подменили товарища и поняли, что можно постоянно разуплотняться, ничего страшного нет.

– А в чем управлять стало труднее?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.