Гельтур все перелистал, потом пересчитал и, наконец, перечитал от начала до конца со свойственной ему фанатической аккуратностью: даже пальцем водил по строкам.
- Да, дело ясное, что дело темное, - наконец изрек он. Эту реплику я пропустил мимо ушей.
- Ну и что же ты теперь собираешься с этой историей делать дальше? - поинтересовался Гельтур.
- Напишу заключение и толкну дело к Пруту, - беззаботно ответил я и тут только обратил внимание на чересчур ласковый тон Гельтура. Но было уже поздно.
- А как вы, молодой человек, объясните эту справочку? - с наслаждением спросил он.
- Эту бумажку?
- Этот до-ку-мент, молодой человек. Документ, оказавшийся в руках подследственного.
Я взял узкий потертый листок.
Справка как справка. Серая бумага, фиолетовые чернила, в углу штамп госпиталя, заверена гербовой печатью. Если верить написанному, выдана она какому-то капитану Цветкову в том, что ему действительно предоставлен трехнедельный отпуск после ранения.
Черт возьми, как же я раньше не обратил на нее внимания?! Скорее всего справка липовая, сработана на всякий случай самим Духаренко и ее следовало приобщить к делу специальным постановлением как немаловажную улику. Но разве от этого что-нибудь в деле Духаренко существенно изменится? Вряд ли. Судя по всему, он действительно возвращался в часть.
- Так что же, юный детектив, вы на это скажете?
- А что мне говорить? - стараясь сохранить полное спокойствие, отвечаю я. - Можно, конечно, приобщить ее к делу.
- Можно приобщить? Иными словами, можно и не приобщать? - издевается Гельтур.
- Можно и не приобщать, - заявляю я уже из чистого упрямства.
- Молодой человек, свет Алешенька! - торжественно произносит Гельтур. - Как только окончится война, приходите ко мне на Крещатик. Я вас пристрою в лучшую адвокатскую контору - полотером. Более серьезную юридическую должность я не смогу вам доверить при всем моем к вам расположении.
Деваться мне некуда. Ведь осторожный Прут никогда не утвердит дела, если я не выясню происхождения этой злосчастной справки. На сей раз Гельтур абсолютно прав. Но устраивать всю эту комедию из-за пустой формальности, из-за какой-то жалкой бумажонки-это уж слишком...
- Отсюда до полка час езды. Час обратно, - вслух подсчитываю я. - Сорок минут на разговоры с Духаренко. Значит, самое большее через три часа я снова буду здесь. Подумаешь, до-ку-мент!
- Я засекаю время, - говорит Гельтур и картинно вскидывает смуглую волосатую руку с трофейными часами.
И вот опять мы сидим в блиндаже друг против друга...
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.