Дома у Колокольникова телефон молчал, а на работе сказали, что он выйдет только через неделю.
Повесив трубку, Корнилов спросил секретаршу, не звонили ли еще из Зеленогорска. Оказалось – не звонили. Он посмотрел на часы. Было ровно три. «Сейчас Аникин уже предупрежден, спешит в горотдел. Минут через пять позвонит...»
Колокольников заметил того типа у билетной кассы. Очередь была совсем небольшая – человек семь. Между Леонидом Ивановичем и этим парнем было всего два человека. Ошибки быть не могло: парень тот самый, что шарил на месте аварии. Только теперь на нем была не потертая кожанка, а модный темно-синий пиджак и светлые брюки. «Пижон, – подумал Колокольников. – А машину-то, наверное, в ремонт отдал какому-нибудь халтурщику. Теперь общественным транспортом пользуется». Колокольников оглянулся, пытаясь отыскать в зале милиционера, но, как назло, милиционера не было видно. «А чего мне милиционер, – решил он. – попадется такой, как Буряк... Я лучше узнаю, куда едет этот хмырь, а потом Корнилову позвоню. А ведь как ни вспоминал тогда его лицо – ничего примечательного вспомнить не мог, – огорчился Колокольников. – Волновался, наверное. Лицо-то у него какое непривлекательное – носик маленький, в небо смотрит. Нахальный носик. Уши, как звукоуловители. – Колокольников придирчиво рассматривал парня, осторожно выглядывая из-за широкой спины какой-то тетки, стоявшей прямо перед ним, – Да и ноги у него подкачали. Кавалерийские ноги. Штаны вот ничего, модные». Он так увлекся своими ядовитыми рассуждениями, что чуть было не пропустил мимо ушей название станции, до которой парень брал билет. Уловил только последний слог – «град» и обрадовался. . – Значит. Ленинград, значит, по пути. Времени много не потеряю...»
До отхода электрички оставалось еще минут десять, и Колокольников. купив в киоске пачку сигарет и с удовольствием закурив, пристроившись за углом ларька, наблюдал, как расхаживает по перрону этот здоровый парень. Неторопливо, заложив руки за спину, ни на кого не обращая внимания, чуть наклонив набок голову, «Задумался, стервец, – решил Колокольников, – заели, наверное, тебя невеселые мысли. Боишься, что подойдет товарищ в форме или в штатском и спросит: ваши документы, гражданин...»
И тут Леонид Иванович вспомнил вдруг предупреждение Корнилова – ни в коем случае не впутываться ни в какие розыски. В случае чего звонить ему или в райотдел. И участковый инспектор Аникин специально приходил к нему – о том же предупреждал.
«Что ж делать? – с сомнением подумал Колокольников. – Звонить сейчас – через пять минут электричка, уедет этот тип – и привет! Да и лишние все эти предосторожности... Боятся, что я его спугну? Да я к нему ближе чем на сто метров и не подойду. Только адрес узнаю...»
Успокаивая себя так, Леонид Иванович между тем внимательно оглядывал пассажиров на платформе, людей, стоящих на привокзальной площади у автобусных остановок, надеясь увидеть кого-нибудь из знакомых. И увидел пожилого, с красным, испитым лицом мужика, которого все в поселке знали как Костю – без отчества и без фамилии. Иногда за глаза величая еще и «мордой».
«Ненадежный человек». – подумал Колокольников, но времени на раздумье уже не оставалось, и он. быстро сбежав по ступенькам с платформы, дернул Костю за рукав:
– Константин, ты куда?
– Пивка хочу кружечку взять. А потом домой.
– Вот и хорошо, – обрадовался Леонид Иванович. Константин жил совсем недалеко от его дачи. – Пиво отменяется, бери такси. – Он вынул трешку из кармана. – И поезжай к моей жене. Скажи ей – только запомни точно: я поехал на электричке в Ленинград за мужиком, который сбил человека. Пусть она тут же позвонит в милицию. Корнилову.
Он едва успел вскочить в вагон, как двери с грохотом закрылись и поезд мягко тронулся.
Продолжение следует.
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.