День сегодняшний

Город встретил неожиданным солнцем и теплом, будто и не было перед тем ранней хмурой осени, по-северному скупой на краски. И сразу отлегло от души, спало напряжение: показалось, что тихий, спокойный город с нелюдными улицами даст передышку. Пролетело лето, оставалось всего десять дней от отпуска, и они были тоже спланированы, но тут – не в первый уже раз – перечитала я последние Раины письма. И купила билет до Кирова. Если сейчас не поехать, то еще полгода не соберусь.

Письма ее были полны тревоги и гнева. А я, уловив «внешний» сюжет событий, никак не могла понять: что же такое жжет Раю? Именно жжет, другого слова не найдешь.

«...У меня четверо подшефных мальчишек. У всех нет отцов. Все на учете в милиции. Сейчас я стараюсь пробиться к ним. Вопреки отзывам в школе, дома. Вопреки их собственному мнению о себе... Мне очень трудно писать вам это письмо... Если б вы приехали к нам, в Киров. Хоть на три денька, а?..»

И еще одно письмо:

«Ситуация такая: помните, я вам рассказывала о подвале, в котором подростки оборудовали помещение под секцию культуризма? Так вот, возникла идея – кустарную секцию превратить в спортивный дворовый клуб для подростков. Туда пришел наш парень, кандидат в мастера по дзюдо. Ребята встретили его как представителя комитета комсомола, понадеявшись, что он поможет с оборудованием. А он раз пришел, два и больше не появлялся. Мальчишки остались одни.

Когда я обратилась за помощью в партком завода, мы поехали с заместителем секретаря парткома, инструктором, проектировщиком, заглянули в этот подвал. Секретарь парткома обещал помочь, но ведь и комитет комсомола тоже обещал... полгода назад.

Если б мальчишки знали, что приходится пробивать формализм не где-то, а в комитете комсомола...»

Честно сказать, что это за подвал, о котором Рая рассказывала в письме, я представляла себе плохо. А вот Раю я уже знала хорошо – как добровольного, никем не избранного и не назначенного комиссара, которая просто душой приняла добровольную ношу. Это в ее характере: всякое поручение, связанное с подростками, она воспринимала как подарок жизни.

«А теперь – радостные вести. Райком организует военно-спортивный трудовой лагерь для подростков! И взялся за это хороший парень, который 10 лет назад организовал заводской лагерь для «трудных». Все-таки не зря я рассказала о нем на конференции. Он берет меня в помощники... На днях едем искать место для высадки стройдесанта. Хотим начать по принципу ленинградского клуба «Прометей». Сами с ребятами будем строить. Но брать будем ребят не только «трудных». Нужен здоровый костяк из комсомольского школьного актива. Рада, что не лишняя в этом деле...».

После этих писем была еще и встреча. Раю отправили в отпуск, и она решила «прокатиться» на велосипеде от Москвы до Ленинграда. Из Кирова до Москвы она ехала поездом и возникла у меня нежданно-негаданно, прямо с вокзала. Разговор у нас был долгий, но какой-то абстрактный. Она с волнением расспрашивала меня: что я думаю о том, о другом... А то, и другое, и третье в конечном счете сводилось к одному: все к тому же подвалу, который комсомол обещал ребятам оборудовать и превратить в клуб, но так до сих пор ничего не сделал.

– Нет, вы мне скажите все же определенно, – нажимала на меня Рая, – может ли комсомольский работник (заметьте – освобожденный комсомольский работник!) назначить ребятам встречу – и не прийти! Ну, как это понять?! Собралось около сотни мальчишек. Они ждали его час. У них – масса вопросов. А Сергей Шмидт просто не пришел! И это комсомольский комиссар!

– Ну, Рая, может, у него что-то случилось? Нельзя же сразу – гвоздиком к стенке. Он же живой человек! Семья, ребенок, да?

– Ну и что?.. Я узнавала – он в этот день уехал в отпуск. Нет уж, если ты комиссар, все отодвинь. Ведь не насильно тебя поставили, а избрали. Знал, что это за работа! Не можешь – не берись. А взялся – забудь о себе, такое это дело.

...Рано утром она уезжала. О делах мы уже не говорили. Хватило и предыдущего дня. Остался ее царапающий вопрос: «Да можно ли вообще кому-то верить? Все говорят и говорят... Почему же дело-то не сдвинешь?»

И последняя фраза: «Приедете к нам?»

И вот он, Киров.

С легким сердцем раскладывала в гостиничном номере книги, блокноты. Свобода! Профессиональный закон: в первый день – никаких плановых встреч. И вдруг зазвонил телефон – Рая.

– Как же ты меня нашла?

– Из обкома комсомола Бессоновой на завод позвонили – вы же им сказали, что интересуетесь

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 11
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.