Сумятица

Волком воет метель, ребенком малым захлебываются проволоки, воронкой крутит космы снега, собаки завывают - чуют, старухи говорят, упокойников. Тьма - глаз выколи... Дрались стена на стену. Гикали, рубили саблями мясо и кости человечьи, пихали, куда попало штыки, выли, как собаки, от боли и тут же, под вой собачий, умирали.

Зверем дрались и по - звериному умирали.

Дрались долго, до полночи. Не подавалась ни одна сторона.

Перемешались в кашу ряды, кружатся, как бесы, люди, бьют кого попало. Не распознают своих от чужих: язык один, одежда одна. Валились бойцы в сугробы, обагряя синий снег теплой кровью. Редеют ряды. Страх обуял оставшихся, дрогнули и побежали - всяк, куда знал. По краю поля, что раскинулось над Доном, напропалую бежал Хименко Панас - богучарского полка красноармеец, спасаясь от плена. В плену - смерть. А смерти и червяк не хочет.

Темь - глаз выколи. Ноги вязли в пухлых сугробах, глаза застилала разгулявшаяся к полночи вьюга. Бежал без следа, лишь на своих натолкнуться.

Сбился с пути Хименко, чужими кажутся места родные. Стал. Прислушался в муть.

Невдалеке, совсем рядом - санный скрип.

Ближе, еще ближе, и сквозь сетку вьюги зачернели сани.

С разлету - в них раз! Попал в мягкое сено.

Сани ныряют, прорываются сквозь метель.

Куда едет - все равно. Тьма, сумятица - все равно нет пути. Уставшее тело сладко ныло, не хотелось двинуться. Ехал долго. С полверсты отмахнул.

Вдруг кто - то с размаху - кулем в сани.

Чует Хименко сап. Рукой по спине, к шее, к плечу.

Погоны.

Примерзла рука, а в голове засверлило. Миг.

- А, сучий сын - красновец!

За глотку.

Дюжий казак швырком отбросил Хименко в сторону. Хименко снова на казака и опять за жирную глотку. Сопит казак, мотает головой, и клещами вцепился Хименко в зоб.

Смерть, или жизнь?

Что силы есть давит пальцами отвердевшими Хименко, а чувствует у самого духу нет. Сдавил - глотку казацкую, напряг все силы, еще и еще. С храпом мчится лошадь, треплет по налетам снежным сани. Гогочет метелью смерть. Хименко изнатужился - давит. Храп тише. Ослабли старые руки - клещи казака, повисли и выпустили горло Хименки.