Дело о разводе

Он. Да я что... как она... не я подавал.

Суд решает отложить решение дела на три месяца. Кто знает, что решит молодая семья – придут ли Ольга с Николаем в суд снова или будут улыбаться, вспоминая о своем шаге, чуть не ставшем роковым? Кто знает... Но ведь пришли же из-за пустой размолвки – вот что заставляет задуматься.

Следующая пара постарше. Александр Иванович, проходчик, и Нина Егоровна, лаборантка, вступили в брак пять лет назад, у них дочке четыре года. Живут в отдельной квартире.

Подала на развод и здесь она. Нина Егоровна, молодая женщина, преждевременно располневшая, с симпатичным круглым лицом, тянет плаксивым голосом:

– А что он все ругается! Ты, говорит, ленивая, все время спишь. Ну и выпивает, а как выпьет – еще хуже ругается.

– Что же это вы так себя ведете, Александр Иванович? – задают вопрос ответчику.

– Нинка, она баба... извиняюсь, женщина, хорошая. И дочка у нас... Я, конечно, не возражаю, хочет, пусть одна живет. Только дочь жалко.

– Но неужели вы не можете изменить своего поведения?

– И я виноват. Но, товарищ судья, иной раз из-за нее же и выпьешь. Как ни приду – я в четыре смены работаю, – все время спит. Днем ли, вечером ли, утром. Говорю: «Нинк, поесть дай». «Сам возьмешь, у меня ребенок». Ну, пошурую на кухне, перехвачу да и махну на двор «козла забивать», иногда с ребятами сообразим.

– Ну, а в воскресенье почему бы не взять жену, дочку, не пойти погулять?

– Да разве ее с кровати подымешь?

– Нина Егоровна, разве так хозяйка дома, жена ведет себя?

– А что я такого делаю? – тянет Нина Егоровна.

– Извините, но он же проходчик, у него тяжелая работа, его покормить надо. – Судья Таисия Прокофьевна Лебедь уже чисто по-женски разговаривает с истицей. – Это ведь наша женская обязанность.

– Так я готовлю...

– Ну, а почему бы мужа не встретить принарядившись, весело? Вы же всего два часа в день работаете. Может, он тогда и к ребятам бы не пошел. Он же не пьяница, деньги в дом приносит, с дочкой занимается. С вашей-то стороны тоже должна быть любовь и ласка. Не так ли?

– Та-а-а-к... – сквозь слезы тянет Нина Егоровна, – только пусть он к ребятам не ходит.»

Любопытный, на мой взгляд, случай. С одной стороны, полная, так сказать, эмансипация. На развод подала сама, не боится по жизни идти с четырехлетней дочкой, в мужской опоре вроде бы и не нуждается: «Не те времена, сама проживу». По всем показателям – прогрессивнейшее явление в «женском вопросе».

Но смотрел я на Нину Егоровну (а ей нет еще тридцати, никаких трагедий в жизни не перенесла, здорова, муж – отличный, работящий парень, имеют ребенка) и думал: а может быть, в этом «прогрессе» некоего консервативного элемента не хватает?

Брак не только радость, но и великое испытание. Это аксиома. Влюбленность восторженна, угловата, вихраста. А любовь? Любовь мужа н жены? Не требует ли она какого-то особого, этикетного, что ли, оформления?