Стоит однажды увидеть состязания прыгунов с трамплина, чтобы надолго, если не навсегда, запомнить это удивительное зрелище: многотысячная, пестрая и на редкость одухотворенная толпа болельщиков, чье дыхание, кажется, колеблет флаги; строгая, холодная эстакада, низвергающаяся вниз снежным потоком; крошечная фигурка лыжника, которая черным комком начинает катиться по горе разгона, а потом, будто подброшенная ладонью трамплина, повисает в воздухе над снежной пропастью...

Одних зову! к заснеженному гиганту воспоминания смелой до безрассудства молодости. Других за руку приводят родители, не подозревающие порой, какой урок мужества преподают их малышам улыбающиеся парни с тяжеленными лыжами на плечах. Люди всегда склоняли голову перед истинным бесстрашием, всегда верили настоящему вдохновению.

Вот и этой зимой красочные и масштабные, неизменно драматические поединки прыгунов собирают неравнодушных зрителей на Уктусах под Свердловском, на кавголовских холмах под Ленинградом, на склонах кавказских горных великанов в Бакуриани, на енисейских сопках у Красноярска. По традиции наши зимние спартакиады, игры и турниры на снежных стадионах завершают именно прыгуны с трамплина. Их состязания стали своеобразным «десертом» зимних праздников,

Родиной прыжков с трамплина считается провинция Телемарк в Норвегии, где издавна народные празднества не обходились без состязаний лыжников.

Одно из таких традиционных торжеств, на современный, правда, лад, мне довелось увидеть в окрестностях города Кронсберг. Воистину чудеса ловкости и изобретательности демонстрировали местные любители лыж. В скоморошьих нарядах они прыгали с небольшого трамплинчика. Да при этом еще делали сальто с лыжами на ногах! Или сбрасывали в полете лыжи и исчезали в огромном сугробе. На снежной арене разыгрывались сцены из народных сказок – потешные и лукавые. Веселье было главным достоинством этих игр. Причем совсем не бросалось в глаза искусство, с каким участники спортивного концерта владели лыжами.

С незапамятных времен у норвежцев наибольшим почетом пользовался тот, кто стремительнее других мог промчаться по горному склону или пролететь над заснеженной поленницей дров. Молва утверждает, что лучше других это делал лесоруб Сандре Нордхейм.

И уже не легенды, а спортивные хроники рассказывают о том, что до недавнего времени Белые олимпиады проводились в отблесках огня, доставлявшегося из норвежской деревушки Мюргедаль, где он рождался в камине домика, в котором сто лет назад жил Сандре Нордхейм.

По старинным гравюрам можно проследить, как зарождался спорт людей, которых никак не причислишь к робкому десятку. Потомки отважного норвежского лесоруба пролетали десяток-другой метров по воздуху, распрямившись во весь рост, как это выходит теперь у любого мальчугана, если он решается с обрыва махнуть в овраг. Они не ведали, что создают современный аэродинамический стиль, с помощью которого нынешний прыгун в начале полета поднимает вверх носки лыж, наклоняет к ним тело и скользит по упругой воздушной волне.

Норвежцы, финны и шведы доминировали на трамплинах мира почти целое столетие. В искусстве парения им не было равных ни на мировых первенствах, ни на зимних олимпиадах, на которых, как известно, разыгрывают по две золотые медали: за прыжки с 70-метрового, а затем с 90-метрового трамплина.

Авторитет северян был поколеблен лишь в пятидесятых годах: в 1958 году москвич Николай Каменский, один из элегантнейших прыгунов недавнего прошлого, победил норвежцев, как говорят, «на их поле». На традиционных Холменколленских играх в присутствии более ста тысяч зрителей он не оставил надежд соперникам двумя безукоризненными по чистоте исполнения прыжками (окончательная оценка выставляется судьями по сумме баллов за два прыжка, оцениваются длина прыжка и техника исполнения; максимально высокая оценка за стиль – 19,5 балла, минимальная – 11 – 13, за падение при приземлении оценку могут снизить до 10 баллов). Кстати сказать, советские летающие лыжники чаще, чем спортсмены нескандинавских стран, выигрывали турниры на знаменитом холменколленском трамплине близ норвежской столицы.

Чувствительное поражение непобедимым дотоле асам нанес на Белой олимпиаде 1960 года Хельмут Рекиагель, которого в ГДР до сих пор именуют «крылатым парнем из Тюрингии». Тогда скандинавы впервые остались без золотой награды в соревнованиях на трамплине.

На зимних Олимпийских играх 1968 года во французских Альпах бесспорное превосходство продемонстрировали представители чехословацкой и советской школ прыжков с трамплина. Рабочий парень из Чехословакии Иржи Рашка и солдат Советской Армии Владимир Белоусов снова оставили без привычных наград и почестей родоначальников спорта мужественных и расчетливых.

На двух последних первенствах мира (1970 г. – Высокие Татры, 1974 г. – Фалун) двойные победы студента из Горького Гария Напалкова и военнослужащего Народной армии ГДР Ганса-Георга Ашенбаха окончательно изменили расстановку сил в стане сильнейших воздушных лыжников.

Но это был не последний удар по престижу скандинавов. И, увы, громкая слава недолго обременяла плечи наших чемпионов.

На Белой олимпиаде в Саппоро, столь счастливой для советской спортивной дружины в целом и столь же неудачной для наших прыгунов, чествовали покорителей трамплинов из Японии и Польши.

Успех японских мастеров и в первую очередь Юкио Касая на 70-метровом трамплине поверг в изумление многих любителей спорта. Однако самые проницательные специалисты предвидели его. По признанию Акио Касая, наставника и старшего брата олимпийского чемпиона, путь к победе был бесхитростным и верным: прыгать, прыгать и еще раз прыгать – как можно чаще, на разных трамплинах, с разными конкурентами. Что ж, такой способ достижения спортивной славы известен. К интенсификации тренировок прибегали другой японский тренер, Хирофуми Даймацу, воспитатель знаменитой волейбольной команды фирмы «Ничибо», а также руководители гимнастических сборных Японии.

Второго олимпийского лауреата – 20-летнего электрика из Польши Войцеха Фортуну – привел к успеху иной путь. Он родился в Закопане, известном горном курорте, где почти из каждого дома виден трамплин «Большая Кроква». Это и определило его Выбор. Впрочем, до олимпийского триумфа в Саппоро он не добивался каких-либо побед ни в своем городе, ни за его пределами. По поводу переполоха, который вызвала его победа в Саппоро, Войцех шутит:

– Прыжки с трамплина, как лотерея: десять раз проигрываешь, а в одиннадцатый все же вытянешь счастливый номер. Я постарался сделать это как раз на Олимпиаде.

Но когда журналисты слишком настойчиво твердили о сенсационности успеха, на все лады обыгрывая его фамилию (фортуна – на всех языках фортуна, удача, счастливая и нежданная случайность), он отвечал:

– Да, я никогда не побеждал своих соперников, никого из них. Кроме самого себя. У меня три сотрясения мозга, два раза я ломал ногу и столько же – руку. Вот теперь вы знаете, каков он, счастливчик Фортуна. Без этого я не стал бы, очевидно, олимпийским чемпионом. Без этого мне не удалось бы пролететь сто одиннадцать метров. Этот прыжок – такая же случайность, как прыжок американца Бимона в Мехико.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.