В котле партизанщины

Оказывается, что во вчерашнем паровозе, в который я чуть не попал по ошибке в Бахмаче, ехал сам генерал Иванов с донесением к атаману Палию обо мне. Он вез несколько карточек моих и объявление, развешанное по линии, - о бежавшем из Черниговской тюрьмы бандите - матросе Петровском, поднявшем где - то повстанье бандитских шаек...

С этой карточкой и сличил меня комендант Бахмача, когда я снял свитку и остался в той же форменке, что и в тюрьме, где меня снимали, как преступника. Он сообщил об этом по телефону Палию, который все - таки не захотел меня задерживать и оскорблять впредь до выяснения.

Генерал, встреченный мною на перроне станции Бахмача, и был, оказывается, самый главный наш враг, каратель Иванов, с которым нам так надо было свести счеты.

- Казакiв не ждiтъ, - говорил Терехович, - ix вам буде. Атаман Городнянщини i Соснищини - генерал Иванов. Я зараз на втiкача 1): тут загинеш 2) не за собаку.

Я оставил Тереховича и пошел на станцию.

Подхожу к аппарату. Возле него - мой школьный товарищ, с которым я не виделся лет 15. Он узнал меня, я его тоже, но сейчас не до того.

- Прямой провод Конотоп. Дайте атамана Палия. Петровский.

- Что угодно?

- Палия.

- Я за него.

- Коли будут казаки менi?

- Вы знаете атамана Иванова?

- Якого?

Генерала Иванова - вiи учера у ночi призначений штабом лiвобережного вiйска атаманом Соснищини i Городнянщины вам пропануеться 3) зараз явиться и едать мандат пiдотамана и все iише 4).

- Це провокацiя i ерунда. Цьего не буде.

- Е.

Я прекращаю разговор. Мой товарищ читает мне ленту негромко, трещание аппаратов отчасти заглушает его. Но все же кучка офицеров толпится у двери и ест меня глазами.

- Порви ленту, - говорю я тихо и ухожу со станции.

В депо один молодой рабочий тотчас же поменялся со мной одеждой, и я в пальто и фуражке железнодорожника отправился к Полторацкому.

- Батько: так и так. Исход для вас, как и для меня - один. Все равно вы уже замешаны в эту историю, не бежать же вам. Идите и скажите Палию по проводу, что если он будет опираться в революционной борьбе на контрреволюционеров, он проиграет игру: массы за ним не пойдут, пусть присылает мне казаков и идет на Киев; Чернигов мы возьмем сами.