Выдающийся деятель африканского освободительного движения Генеральный секретарь Африканской партии независимости Гвинеи и островов Зеленого Мыса (ПАИГК) Амилкар Кабрал, убитый ставленниками Лиссабона, подчеркивая значение помощи Советского Союза и социалистических стран, писал: «Никакие уловки, никакие преступления португальских колонизаторов, никакие силы в мире не смогут помешать народу Гвинеи (Бисау) успешно продолжать борьбу за национальное освобождение, мир и социальный прогресс. Наша победа неизбежна!»

Свобода придет не только к народам Гвинеи (Бисау).

Но и в Анголу, в Мозамбик...

Ко всем угнетенным народам, сражающимся за свои права.

В этом номере, в преддверии X Всемирного фестиваля молодежи и студентов, «Смена» публикует седьмую подборку материалов, рассказывающих о преступлениях империализма XX века. В досье «Преступления империализма» «Смена» включила следующие пункты обвинения — «Агрессия», «Гангстеризм», «Геноцид», «Милитаризм», «Террор», «Расизм».

Юность обличает империализм

«Империализм, пытается сохранить последние прибежища колониализма. В частности, он активно поддерживает истребительную войну португальских колонизаторов против народов Анголы, Гвинеи (Бисау) и Мозамбика, постыдные расистские режимы в Южной Африке. Империализм использует все методы неоколониализма, чтобы, сохранить свое господство и помешать экономическому и социальному прогрессу в развивающихся странах».

Из программного заявления ВФДМ, принятого Восьмой юбилейной ассамблеей федерации в ноябре 1970 года.

В кровавом тупике

Владислав Хорхордин

Маленький церковный служка Педриньо давился от хохота. Его просто распирало, но вслух смеяться нельзя было ни в коем случае: за такой ужасный грех падре — священник — больно надрал бы уши, пожаловался матери, и дома еще бы больше влетело. Да и терять несколько монет за мессу тоже не хотелось... Мальчик отворачивался и сопел, изо всех сил сжимая рот, стараясь не дышать. Потому что лоснящаяся физиономия толстого сеньора была глупа до невозможности. И нелепа. Толстяк вытянул язык до отказа. Маленький Педро даже сквозь опущенные благочестиво ресницы видел, как дрожит напряженный малиновый кончик его языка будто хвост какого-то странного мокрого зверька, как лопаются пузырьки слюны на широкой и вязкой поверхности, покрытой мелкими пупырышками...

А падре все никак не может подцепить на ложечку маленький белый кружочек «тела Христова» — облатки, чтобы вложить ее в рот заждавшемуся святого причастия сеньору. Толстяк сопит и стоит смирно, а падре все возится в тарелочке с облатками.

В первых рядах собора прихожане начали хихикать, прикрываясь ладошками.

Наконец облатка легла на ложечку, еще секунда, привычное неразборчивое бормотание священника, и толстяк щелкнул челюстями и пошел на место, судорожно сглатывая слюну.

Месса пошла своим чередом, без сучка, без задоринки. Священник бодро вкладывал облатки в рот прихожанам, и очередь быстро редела. Тарелочка, которую держал в руках Педриньо, опустела. Когда он поднимался вслед за падре на амвон, он мог бы поклясться на евангелии, что священник бросил на него лукавый, явно заговорщический взгляд. Все-таки удалось ему досадить немного этому толстому ханже, который столько раз смертельно надоедал ему в тесной кабинке исповедальни!

Через зарешеченное окошко, к которому он прикладывался ухом, до него доносилось много всякой мути и чепухи, но уж лучше было выслушать признания какой-нибудь истеричной старухи, чем разбираться в грехах этого сеньора...

«В постную пятницу приснилось мне, что огромный сочный окорок всю ночь гонялся за мной, и я кусал его, падре, о грехи наши тяжкие, и он кусал меня, падре, о пресвятая дева Мария, и так до самого утра», — шептал толстяк со слезой и мукой. «Прощается, — сдерживая зевоту, отвечал священник. — Что дальше!» «Опоздал на воскресную мессу, падре, и толкнул убогую при входе, падре.» «Прощается, — чуть ли не с явным отвращением бормотал священник и с надеждой смотрел сквозь узорную решетку, — теперь все!» Но толстяк только поправлял подушечку под коленями и вновь начинал шептать, и в исповедальной кабинке становилось невыносимо жарко и клонило в сон, а снаружи ждали своей очереди старухи, а потом еще надо было разносить святые дары, читать проповедь, а потом еще ехать на освящение двух резиденций в разных концах Лиссабона — это значит одеваться, переодеваться, еще раз одеваться, а наутро вновь будет раскалываться голова, потому что вряд ли эти скряги припасут хороший французский коньяк, а будут угощать скверной подделкой под шотландское виски, а этот все мелет, мелет, о господи...

Священник испуганно поймал себя на том, что просто ненавидит этот непрерывно мелющий язык, и почти выгнал толстяка из кабины. «В поте лица своего добудешь хлеб твой». Вот уж правда...

А толстый сеньор вышел на улицу и преобразился.

Козырнув, открыл ему дверцу жемчужно-серой «Импалы» личный шофер-телохранитель. Бесшумно подкатила машина к особняку в центре Лиссабона, и толстяк прошел в свой кабинет. Здесь начиналась его работа. Он был одним из главарей всесильной «генеральной дирекции безопасности», политической полиции Португалии, бывшей ПИДЕ, и ведал искоренением мятежников на «заморских территориях».

Сегодня был день Икс, и он не мог не причаститься. С наслаждением вспомнил, как бросил крупную бумажку на поднос сборщику церковных пожертвований и как уважительно вытянулось лицо сборщика. Не жалко. Потому что с небом он хотел быть сегодня в мире. Потому что, если сорвется сегодняшняя операция, только чудо может спасти его, потому что загремит он со своего поста и не помогут тогда никакие заслуги... Но вроде не должно было сорваться. Агенты подбирались не один год». Даже сам таинственный мистер Смит, прикативший из-за океана, сказал, небрежно погромыхивая льдом в бокале с кока-колой, что гарантирует успех операции, «если только ваши черномазые хоть на 50 процентов не полные дубины». Издалека, из одного из построенных в мавританском стиле домов Бисау — столицы «португальской» Гвинеи, должно было прийти долгожданное сообщение от с таким трудом заброшенных и внедренных в ряды повстанцев агентов.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.