Ибрагимов пишет динамично, напряженно, использует интенсивные, насыщенные тона, пылание цвета. Он стремится к эмоциональному воздействию на зрителя. Энвер Аскеров обращается к его рациональному началу, к разуму. Его «Орган Апшерона» скуп по композиционным приемам, аскетичен по цвету — почти все полотно занимают огромные серые трубы. Но задача у обоих художников одна — они воспевают не производство само по себе, а управляющего им человека, его волю, его энергию.

Трое рабочих, в короткую минуту передышки стоящие подле нефтяных артерий Апшерона, исполнены значительности мысли, чувства собственного достоинства и гордости. Каждый из них думает о своем, но все вместе они — тот рабочий класс, что совершил революцию и создал могучую индустрию. Рабочий класс Страны Советов.

Сходные задачи решают и молодые азербайджанские скульпторы. Каждый из них работает по-своему, у каждого свой творческий почерк. Фазилю Наджафову свойственно тяготение к строгой композиции, сосредоточенности формы, вбирающей в себя многообразие человеческих эмоций, — искренен и поэтичен мир его героев. Фуада Бакифанова привлекают люди необычные, внешне характерные, он гиперболизирует отдельные их черты, придает им острую экспрессивность. Но все же в этой разнородности есть определенное внутреннее единство. Оно и в принципе экономия художественных средств (портреты молодых азербайджанских ваятелей характерны именно своей лаконичностью) и в поисках конструктивно четкого пластического языка. И прежде всего — в живой человеческой заинтересованности в своих персонажах. Говоря словами Белинского, в неостывающем желании «резкими чертами вывести наружу все то, что таится внутри того человека и что, быть может, составляет тайну для него самого».

Художественные поиски молодых азербайджанских мастеров неотрывны от их социальных устремлений. Они стараются показать людей не в бытовой заурядности каждодневных мелких поступков, но через героизм труда, через основное в их отношении к миру. Они зачастую уходят от психологической конкретности индивидуумов, им важно создать типический образ современника, «действователя». Это сказывается даже в наименованиях: «Современник» и «Нефтяник» называет свои работы Наджафов, «Портрет чабана» — Бакифанов.

Ощущение душевного героизма, творческой высоты, которая творит чудеса преображения мира, свойственно всему азербайджанскому искусству. На Нефтяных Камнях (иногда их называют более романтично — Островом семи кораблей) я видела мозаичное панно Ибрагима Зейналова — памятник первооткрывателям морской нефти, погибшим во имя человеческого благоденствия; в Бакинском художественном музее — картину Таира Салахова «Тебе, человечество!» — две летящие в космосе фигуры, несущие солнце. В этих произведениях сконцентрировано и обнажено то понимание целеустремленной энергии, которое организует изобразительное искусство республики, придает ему неповторимость.

Молодые художники начала семидесятых годов продолжают начатое мастерами старшего поколения: Саттаром Бахлулзаде, Таиром Салаховым, Тогрулом Нариманбековым, Расимом Бабаевым. И одновременно привносят в него свойственное только им: свое понимание современности и творческих задач.

Преодолевая «земное притяжение» мелочей бытия, молодые художники стараются обращаться только к существенным сторонам жизни, их работы проникнуты философско-социальными раздумьями о мире и о месте человека в нем. Для того, чтобы эти раздумья были обоснованы, имели реальный фундамент, необходимы глубокие знания действительности. И в приобретении этих знаний большую и действенную помощь им оказывает ЦК ЛКСМ Азербайджана.

Молодых художников командируют на ударные комсомольские стройки, в колхозы, совхозы, воинские части, на заводы и фабрики, порой за пределы республики: перед Всесоюзной молодежной выставкой азербайджанские живописцы выезжали в Днепропетровск, в Тюменскую область, на Самотлорское нефтяное месторождение.

«Сам по себе я никогда не попал бы на такую стройку, — сказал мне лауреат премии Комсомола Азербайджана художник Али Вердиев. — Не увидел бы такого размаха. Впрочем, главное даже не в этом. Эта поездка словно вырвала меня из обычного, устоявшегося круга интересов, забот и волнений, приоткрыла для меня многообразие действительности».

В произведениях молодых азербайджанцев редко встретишь узость, домашнюю ограниченность, незначительность замысла. «Страсть, умирающая в форме» (так определил творчество Пришвин) оплодотворена у них серьезным, ответственным отношением к жизни. Лучшими из своих произведений они призывают зрителя к активному самостоятельному раздумью, утверждают настоящее, зовут в будущее. Ощущение будущего в самой атмосфере их полотен и скульптур, в настроении людей, изображенных ими.

Неповторимы мгновения жизни. Тает в небе серо-фиолетовое облако дыма — это проносятся по узкоколейке поезд. Торопятся к своим станкам рабочие — идет смена. Мы не всегда замечаем это, а если и замечаем, то ненадолго: новые впечатления вытесняют прежние. Художники не дают их забыть, напоминают, как разнообразна и прекрасна жизнь, как многогранны созидающие ее люди.

Я размышляла об этом в день отъезда из Баку, бродя по утренним, еще не раскаленным полдневным солнцем улицам. Именно такими, словно умытыми голубым воздухом и светом, воссоздал их в картине «Обычный день» молодой живописец Чингиз Алиев. Смотрела на людское многоводье, заливающее их светлые просторы, думала о чуде жизни, о том, какое великое дело совершает человек, творя и преображая ее. И какую нужную задачу поставили перед собой в год Всесоюзного фестиваля советской молодежи молодые азербайджанские художники, помогающие современнику не потерять ощущение высоты жизни, ее большой правды.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.