Сначала Нобиле становится на дыбы: уж кто-кто, а Мальмгрен обязан знать, что раскол полярных экспедиций никогда не приводил к добру! Но капитаны настаивают. Мальмгрен уверяет, что руке его значительно лучше. И наутро разрешение дается.

Между тем с уходом троих положение раненых становится еще более отчаянным. Если произойдет разлом льда под палаткой, успеют ли четверо спасти двух недвижимых, не говоря уже о продовольствии и передатчике?

Он, генерал, может запретить поход, капитаны не посмеют ослушаться. Но он, раненый, не смеет задерживать их около себя, обрекая, быть может, на смерть вместе с собой. Не смеет лишать возможности искать пути спасения. В конце концов Мальмгрену виднее, он компетентнее, он знает лед, Арктику... И командиру остается действовать, исходя из неделового соображения: дабы не быть заподозренным в заботе о спасении себя.

Едва ли кто упрекнул бы Нобиле, дойди трое до материка. Возможно, разрешение покинуть лагерь было бы в таком случае расценено как дальновидное. Известно, что конец — делу венец. Но также — делу судья.

Они уходили вечером 30 мая. Финн Мальмгрен ушел навсегда. Он сам определил свою участь. «Таинственные причины», побудившие его уйти, — его совесть. Глубинное чувство, которое подвигает людей на поступки неожиданные и прекрасные.

Бегоунек ничуть не преувеличивал:

«Он был джентльмен в полном смысле слова. Человек из когорты героев, к которым принадлежали Скотт, Франклин, Де-Лонг. Мученики науки, они будут всегда жить в памяти...»

Это написано в 1928 году. Анна Норденшельд-Берг пишет мне осенью 1970-го:

«Финн не забыт в Швеции. Однако время бежит, а у наших молодых людей нет большого интереса к так называемым «историческим» событиям».

Шведские частные лица обещали тогда десять тысяч крон тому, кто обнаружит труп Мальмгрена. А вдруг он и сейчас плавает где-то в ледяном саркофаге?

Цаппи, Мариано

Трое поступают одинаково — уходят, оставляя шестерых на дрейфующей, тающей льдине. Но мотивы неодинаковы. Потому ведут они себя по-разному, по-разному и кончают.

Корреспондент «Известий» на ледоколе «Красин» Ю. Шпанов записал почти стенографически рассказ спасенного Цаппи.

«Однажды нам встретилось нагромождение торосов у самого края полыньи. Мальмгрен стал карабкаться на скользкую поверхность. Несколько раз он срывался, оставляя на снегу розовые пятна крови. Наконец он добрался до вершины, но у него не было сил справиться со спуском. Он скользнул по склону и полетел прямо в воду. Последним отчаянным усилием ему удалось выбросить тело на льдину, но ноги оказались в воде... В тот день не могло быть речи о том, чтобы двигаться дальше. Через несколько часов он поднялся на ноги, но тут же со стоном опустился на лед. Остановившимся взглядом посмотрел куда-то в сторону и наконец почти весело сказал: «Ну, друзья, моя песенка спета, ноги отморожены». Но через минуту, стиснув зубы, все-таки встал. Заглушая стоны, пошел впереди...

После ночлега он уже не смог подняться. Лежа на льду, сказал: «Бросьте меня». Он обнажил правую ногу и показал отставшую кожу и гниющие мышцы. «Мне осталось жить несколько дней. Не все ли равно, от чего умереть: от холода, голода или пламени гангрены? Я предпочитаю заснуть на льду, чтобы завтра не проснуться. Мужчина должен уметь умирать. Возьмите мою долю еды и одежду. Без них я умру скорее». Он отстегнул от пояса компас и протянул мне, чтобы я передал его матери. И холодно пожал мне руку. Это было сухое прощание мужчины, дающего поручение...

Мы собрались уходить, но Мальмгрен остановил нас: «Еще одна услуга — вырубите яму во льду. Волна захлестнет мою ледяную могилу, и я буду в ней замурован». Это было много даже для моих нервов. Я попробовал пошутить: «Вы будете лежать, как глазированный фрукт»... Мариано, встав на колени около ямы, обнял его еще раз и надел ему на шею свой золотой образок. Мы пошли. Дойдя до края льдины, я обернулся, а Мариано сделал движение, чтобы вернуться. Я схватил его за руку. Мальмгрен заметил намерение Мариано и показал рукой: «Уходите!»

Во всей этой дикой истории были несообразности, позволившие иным возмущенным людям предположить, что Мальмгрена попросту раздели и бросили.

Мальмгрены не были состоятельными людьми. Финн взял с собой деньги. Почему не отослал он их матери?

Мальмгрен — полярник. Неужели не понимал он, что на его спутников падут тяжелые подозрения, которые могла бы снять его записка?

Бегоунек передал Мальмгрену письма сестре и невесте, которые тот поклялся донести. Почему он не перепоручил их Цаппи? Вот и Анна Норденшельд-Берг подтверждает: «Финн был необыкновенно надежный человек в том, что касалось поручений».

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.