Первого декабря Чистов сел в машину. Он выехал на Окружную дорогу, потом на Каширское шоссе. Сегодня не так холодно, как тогда, совсем не так, но снег по обочинам уже глубок, и лес по-прежнему обступает шоссе. Чистов сознает, что это очень красиво и что, наверное, этот вид настраивает водителей встречных «Волг» и «Жигулей» на элегический лад.

Глядя на эти пространства, Чистов совершенно невольно, по старой привычке, вдруг отмечает про себя, что занимать оборону в здешних местах трудно: не за что зацепиться, и эта мысль тотчас же возвращает его в прошлое, и просторное щеголеватое шоссе снова начинает казаться ему опустелой и леденящей душу «дорогой смерти».

Так прозвали шоссе тогда.

Не доезжая чуть до Наро-Фоминска, Чистов просит остановить машину. Здесь все не так, как тогда. Коттеджи появились в округе, нет кирпичного завода. Но сердце стучит порывисто и гулко. Потому что здесь это место. Здесь его искала смерть и не нашла, потому что, как она ни старалась, Чистов не научился думать о ней.

Тогда — это значит тридцать лет назад, 1 декабря 1941 года. В тот день немцы прорвали под Наро-Фоминском нашу оборону и выкатились к Апрелевке. А в их тылу, не сойдя с места, держали рубеж тридцать восемь бойцов 40-го гвардейского полка.

Чистов спускается с шоссе и тихо идет в гору, будто бы навстречу самому себе, идущему с горы тридцать лет назад. Он пошел тогда посмотреть, кто это подтягивается к ним с фланга в маскхалатах, почему-то верилось, что это соседи — гвардейцы Лизкжова.

А подходили немцы — он убедился в этом в последний момент, столкнувшись с одним из них носом к носу.

Он вспомнил про гранаты и метнул их одну за другой, вкладывая в каждый свой бросок невероятные и безумные проклятия, без которых русской душе, наверное, никогда не будет последнего облегчения.

Рукопашный бой нелеп и страшен. Свою смерть здесь можно разглядеть в лицо. Но Чистов хорошо помнит, что никто из них ее не разглядывал, они просто пошли на нее, бросив вызов всякой военной да и обыкновенной логике, тридцать восемь против двухсот тренированных и опытных профессиональных солдат.

Чистов помнит, что после этого боя их осталось двадцать и они были окружены с флангов. Старая мысль опять приходит ему на ум, и он, поддавшись ей, снова удивляется, как это ему удалось обмануть судьбу, которая никого не пожалела и его стерегла и с пулей, и со штыком, и с минными корявыми осколками. Что осталось тогда в этом месте под Наро-Фоминском? Была какая-то мешанина из только что выпавшего снега, земли, клочьев своих и чужих шинелей, посеченных деревьев. Тогда тоже пахло ранней зимой, но снег был в крови, в алых, а потом в темных пятнах.

...Потом он снова выходит на шоссе, закуривает свой «Беломор», и молодой таксист везет его в Москву, в ресторан «Нарва», где Евгений Иванович Чистов работает официантом.

Историю с Чистовым мне поведал товарищ. Таких, как Евгений Иванович, в этой войне было не счесть. Мы знали о них из сводок Сов-информбюро, газетных статей, из рассказов очевидцев. Их искали после войны, их ищут до сих пор — по фотографиям, по воспоминаниям однополчан. Многих нашли службы архивов. Очень многих отыскали юные следопыты. Походов по местам боев было множество. Они продолжаются и по сей день на землях Белоруссии, Украины, Ленинграда, в Подмосковье. Один из таких походов провели летом балашихинские комсомольцы и школьники.

Вот что рассказывают об этом его участники.

Руководитель похода полковник запаса Борис Андреевич Григорьев:

— В походе участвовали 310 человек: допризывники и призывники с заводов и фабрик Балашихи, а также 15 юнармейцев школы № 16, которая заняла первое место среди школ столицы и области в военизированной игре «Зарница». С нами были и два бывших панфиловца: командир роты Л. И. Перлов и капитан И. Д. Щекатуров. Военные выделили нам более двухсот комплектов солдатского обмундирования и два бронетранспортера, мы несли парадное знамя прославленной дивизии, командирами взводов назначили сержантов. Две походные кухни снабжали нас солдатской едой: ее готовили три допризывника из треста столовых под руководством бывшего старшины повара П. С. Караваева — кстати, в боевом походе он кормил однажды Маршала Советского Союза Р. Я. Малиновского...

390 километров, которые прошел наш отряд, петляли по местам боев 5-й, 16-й и 33-й армий Западного фронта. Мы побывали и там, где сражались партизаны Волоколамского и Рузского районов. Мы хотели не только провести ребят маршрутами боевой славы: у стертых окопов и траншей, у обелисков и памятников, у безымянных могил еще раз хотели вдохнуть в души молодых незабвенную память о том, что было на нашей земле 30 лет назад.

Секретарь Балашихинского горкома ВЛКСМ Владимир Фролов:

— Кроме обычных форм работы с комсомольцами, таких, как встречи с ветеранами и местными жителями, мы опробовали в этом походе и «Уроки мужества». Например, бывший панфиловец Л. И. Перлов собрал ребят на разъезде Дубосеково и, обследуя буквально каждый метр земли, вспоминал все, что было здесь в ноябре — декабре 1941 года. Так было и в Петрищеве у памятника Зое Космодемьянской, у обелиска в честь генерала Доватора.

Общение ребят с людьми, которые были участниками событий, вызывало у последних необычайный прилив самых теплых чувств. Именно это и помогало восстановить в памяти, казалось, давно забытое. Так было под Рузой, когда один из колхозников вдруг сказал, что на его глазах «вот здесь, у елки, схоронили в братской могиле наших бойцов, а потом следы могилы потерялись, и я долго не мог вспомнить это место»...

Слесарь по ремонту автомашин Юрий Онищенко:

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.