Помнится, лет восемь, а то и десять назад лето в Москве стояло хуже не придумаешь: дожди, хмарь, холод, словом, поздняя осень в разгаре июля. Так хотелось солнца, тепла... Все с надеждой посматривали на небо, внимательно следили за градусниками и замирали, когда по радио передавали сводку погоды. Фазиль Искандер в одном из своих рассказов очень точно подметил эту страсть москвичей (а может быть, всех северян): следить за сводками погоды. Но что поделаешь, лето так коротко, а погода так переменчива... Вот и тогда циклоны и антициклоны сражались прямо над нами, а следы их боев – слякоть и мга отравляли нам жизнь, делали ее скучной и серой.

Есть такая веселая присказка: «Что нам стоит дом построить – нарисуем, будем жить». Вспомнив ее, мы и решили в редакции сами устроить лето – такое, как нам хочется. И вышел журнал с красочным, веселым репортажем – о солнечных зайчиках в окнах, о теплой морской волне, о цветах и пении птиц. Назван был этот репортаж щедро и даже с некоторым вызовом: «Каждому по солнцу». Как легко, оказывается, победить природу, прослыть дальновидным и предусмотрительным: ВДРУ и вправду началось настоящее лето с жарой, с переполненными автобусами, спешащими за город, с очередями у мороженщиц и квасных цистерн. Вместо репортажа-мечты получилось что-то вроде учебного пособия по летнему отдыху. Нам прислали тогда очень много хвалебных откликов, но южан среди авторов, между прочим, не было.

А почему все-таки мы так стремимся к лету, к теплу, к солнцу? Для того, чтобы согреться после стылой зимы? Ничего подобного. Не такие уж мы мерзляки, напротив, мороз нам приятен и вполне по сердцу. Но ведь вместе с летом приходит пора воды, пора купания – наша страсть, наша мечта, какой-то массовый языческий обряд, которому верны все от мала до велика.

Всеведущий, всезнающий Даль объясняет глагол «купать» сухо и деловито: «погружать в воду или иную жидкость, обмывать». Не будем сетовать на филолога, ведь в его времена подвиг Байрона, совершившего первый «официально зарегистрированный» дальний заплыв, считался поэтическим чудачеством, а купальщиком называли того, кто... держит веревку, к которой привязан человек, купающийся в море. Как видите, в старину водно-спасательная служба была куда как строже.

Да, мы стремимся к воде – к рекам, озерам или просто к большим лужам, которые буйная фантазия изголодавшихся горожан именует расплывчато и осторожно: «водоемами». А отдых у моря! О, для многих эти слова звучат как синоним счастья, даже если жить приходится в курятнике, только что освобожденном от законных владельцев.

Кстати, задумывались ли вы над странностями нашей курортной терминологии? Когда заходит разговор о море, мы сразу же начинаем рассуждать о преимуществах Крыма над

Кавказом, нам и в голову не приходит, что собеседник имел в виду Каспийское, Аральское или, скажем, Белое море. Балтийское? Ну нет! Оно на нашем житейском языке именуется по-домашнему – Взморьем. Черное море! Оно, и только оно, потому что там самое лучшее купание и самый прочный, несмываемый, как татуировка, загар.

...И раскалывается солнце на тысячи сверкающих осколков, и холодные голубые стрелы вонзаются в тело, заставляя на какие-то мгновения задержать дыхание, а движения наши становятся судорожными, неуклюжими. Потом приходит ощущение необыкновенной легкости, невесомости, может быть, сродни тому, которое испытывают парашютисты и космонавты. И вы плывете или просто лежите на воде, лицом к солнцу, лениво перебирая руками, и чувствуете себя родственником рыб, пускай и очень далеким.

У настоящих пловцов-спортсменов все не так, наверное, не так. Ведь они всегда спешат, над ними, как дамоклов меч, занесены стрелки секундомеров, а вместо горизонта – кафель-нал стенка финиша. Нам же с вами спешить некуда, мы пришли к воде просто купаться, и стиль, которым мы плывем, не занесен ни в один спортивный справочник.

В небе ни облачка, вода чуть колышет, и, если опустить лицо вниз, можно увидеть песок,

камни, стайку вертлявых рыбок, спешащих куда-то по своим глубинным делам. А потом вы выйдете на берег, растянетесь на песке и будете лежать так до тех пор, пока рядом не бухнет бомбой посланный кем-то волейбольный мяч. На пляжах полагается играть в волейбол – какую-то странную игру, требующую обязательно показывать удаль молодецкую и «гасить» каждый мяч, а потом долго бежать за ним, сбивая ноги о коряги и камни.

А еще на пляже полагается включать транзистор – это чудо двадцатого века, превратившееся в исчадие ада, куда более страшное и опасное, чем сотни соловьев-разбойников. Никогда не забуду рижский пляж, весь уставленный голосящими, верещащими, улюлюкающими «Спидолами»...

Но о транзисторах это так, к слову, ведь мы с вами можем выбрать уголок и потише, поскромнее. Например, подмосковную речонку Десну – скромную тезку знаменитой российской красавицы. Впрочем, и там теперь не протолкаться – бивуак на бивуаке, почти как на Днепре или в Ялте. Я-то знаю еще одно хорошее местечко, но никому о нем не скажу. Потому, что ничто человеческое нам не чуждо, и, как вы можете судить по этим фотографиям, мы только что вернулись из мест, где обитают члены великого, необъятного, всепроникающего племени купальщиков.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.