Угол белой стены

— Ты забыл рассказать, где еще видел в тот день Гусева, — напомнил Вальков.

— Еще? Было и еще. Часа за два до встречи у рынка я его в аэропорту видел. Он как раз какую-то женщину с пацаном сажал.

— Поговорить не пришлось?

— Не. Он сразу отъехал.

— А еще кто из ваших там в то время стоял?

— Из наших? — задумчиво переспросил Туляков. — Кажись, Генка Волков стоял. Ага, он. Сразу следом за Толькой уехал.

Простившись с Туляковым, Вальков отыскал еще двух или трех водителей, работавших в день убийства Гусева. Но ничего интересного сообщить они ему не смогли. Волкова же в парке не оказалось: он был на линии.

Уже начало темнеть, когда Вальков зашел в диспетчерскую. Жара спала, стало легче дышать.

Вальков кивнул женщине-диспетчеру и уселся в сторонке, дожидаясь, когда та освободится.

Наконец, воспользовавшись минутой, когда у окошечка никого не оказалось, он подошел и негромко попросил:

— Мария Тимофеевна, покажите мне последнюю «цепочку» Гусева. Сняли вы ее, наверное.

— А как же, — ответила диспетчер. — Должны были снять. Сейчас погляжу. — Она тяжело повернулась к стоявшему сбоку от нее на табуретке ящику и пояснила: — Машина-то не на линии. Значит, путевой лист должен быть здесь.

«Цепочка», то есть все показания счетчика на машине Гусева, оказалась снятой. И Вальков приступил к ее изучению.

Для начала его интересовало лишь одно показание — холостой пробег машины. И тут обнаружилось в высшей степени любопытное обстоятельство: холостой пробег был равен нулю! Это могло означать следующее: Гусев в тот день или стоял, или возил пассажиров, никакой ездки по собственным делам он не совершил. Как же он сумел «объявить» о своем решении? Может быть, он случайно встретил Дину или кого-то еще на улице? Или тоже случайно оказался недалеко от ее дома?

Здесь «цепочка» тоже могла кое-что прояснить. Гусев виделся с Туляковым возле рынка часов в двенадцать дня. К этому времени он уже «объявил» кому-то свое решение. И за это же время он сделал не меньше десяти — двенадцати посадок. Об этом свидетельствовало общее количество посадок до момента убийства и пройденный за это время километраж в расчете на среднюю скорость движения по городу. Далеко за город Гусев в течение дня не выезжал, иначе он должен был взять разрешение у диспетчера. Да и количество посадок указывало на то, что ездки в среднем были небольшие. Эти же показания говорили еще об одном важном обстоятельстве: Гусев нигде долго не стоял, средняя продолжительность стоянок не превышала семи-восьми минут, а если учесть, что около рынка он, по свидетельству Тулякова, простоял минут пятнадцать, то и того меньше.

Итак, встреча с кем-то у Гусева произошла утром и случайно. Следовательно, надо было постараться выяснить его маршрут именно в это время. Тут пока была известна лишь одна точка — аэропорт.

Вальков сам не заметил, сколько времени он просидел над этой проклятой «цепочкой». Разобраться во всех ее тонкостях было не так-то легко, а привлечь кого-нибудь на помощь означало посвятить постороннего человека в ход своих мыслей и рассуждений. Этого делать было нельзя.

Только часов в десять вечера приехал наконец Вальков в управление. Там его дожидались Леров и Ибадов. Весь день они провели в беготне, так и не успев перекусить. Да и нервное напряжение, непрерывный, лихорадочный поиск не позволяли думать об этом.

Леров беседовал с женой Гусева. Об этой беседе всегда флегматичный и невозмутимый Леров не мог рассказывать спокойно.

— Она так плакала, Алексей Макарович, сил не было смотреть, — хмурясь, говорил он. — А сама девчонка, ну просто девчонка, лет двадцать, не больше. Парню их года еще нет. Она на телефонной станции работает, на междугородных линиях. Две косички, голые коленки — ну девчонка!