Мне удалось взять интервью у многих членов строительного отряда. Интервью всего с одним вопросом: «Какие причины привели тебя на Кислый Мыс?»

К чести студентов, они не были ханжами и лицемерами. Конечно, заработок их интересовал. Но, считая одной из причин, большинство опрошенных ставили его все-таки на третье место. Первые две ступеньки «пьедестала почета» были отданы желанию самоутвердиться и оставить на земле или, скажем скромнее, на Кислом Мысе свой след.

Молодости свойственно задумываться над собственным «я». Понять себя порой труднее, чем окружающий мир. И если все познается в сравнении (все тот же закон относительности!), то и себя можно выверить только чрезвычайными обстоятельствами.

Мне показалось, что именно таким был ход мыслей многих из физтеховцев, которые июльским днем выпрыгнули из емкого брюха «МИ-6» на топкую почву Кислого.

Тому, кто не бывал в тундре, невозможно объяснить, что такое постоянная сырость и слякоть. Тот, кто сам не пытался строить на вечной мерзлоте, никогда не поймет, как тонет в податливой почве трактор, дом, дорога. Если тебе не приходилось сходить с ума от звенящего комариного облака, тебе не понять, что перенести это вездесущее проклятие тундры труднее всего.

А теперь помножьте все названное на неразбериху и неурядицу, которые сопровождают каждую новостройку. Помножьте еще раз на отдаленность района, из-за чего срываются самые экстренные поставки. На нерасторопность снабженцев. Помножьте, наконец, на то, что строительство газопровода не имеет до сих пор ни проекта, ни сметы — и станет ясно, что трудностей, в борьбе с которыми, как мечталось в Москве, будет закаляться характер, тут с избытком.

Тут иное отношение к нехитрым житейским радостям. Тракторы сорвали моховой покров, и тундра «потекла». Поселок на полметра утонул в грязи. За два дня плотники настелили дощатый тротуар, и от реки к дальним вагончикам теперь можно пройти почти что посуху. Радость.

Подул северный ветер: не будет комарья. Радость.

Вертолет привез из Дудинки сразу несколько номеров «Студенческого меридиана», а в магазине снова есть «сгущенка». Тоже радость.

В просторном кубрике теплохода «Турист» коротает вечер дневная смена. В кубрике, как в любом трюмном помещении, сыро и темновато. Как в любом кубрике на 30 человек, тут тесно, не убрано. Ватники. Сапоги. Студенческая зеленая форма. Гитара. Аккордеон. Рюкзаки. Чемоданы. Фотоаппараты. Часы. Кинокамера. Зубные щетки. Баскетбольные мячи. В стеклянной банке из-под баклажанной икры букет жарков.

Черт его знает, каким образом, но в крошечный теплоходик ухитрились втиснуть еще один жилой трюм, всю Контору стройки, буфет, кассу, бухгалтерию, радиостанцию, мастерскую художника, склад и прочее и прочее. Поэтому, не сходя с «Туриста», можно держать руку на пульсе всей стройки. Быть в курсе всех событий. Одно только нельзя тут делать — отдыхать.

Но дневная смена МФТИ отдыхает.

Олег Шабров поет под гитару. Иногда ему подпевают. Иногда просто слушают.

Настроение у ребят к разговорам и откровениям не располагает. Но все-таки у каждого на языке вертится самая больная тема: дела на «их» стройке.

— Все-таки непорядков у нас... — начинает кто-то.

— Никакой научной организации труда, — вдруг вступает Зарахович. — Представляете, тракторы размесили тундру, теперь ни пройти, ни проехать. Сначала нужно дороги проложить, потом строить.

— Ай да лингвист!

— Сначала дороги, жилье и склады, — поддерживают «Большого». — А уж на этой базе строить сам газопровод...

Местные трудности в три недели заставили повзрослеть этих 20 — 22-летних парней, задуматься над вещами, которые всегда были да наверняка и всегда будут далекими от их специальностей. Может быть, поэтому несколько наивны и скоропалительны их рекомендации. (Ведь строя дорогу, тоже нужно перепахать тундру. Да и из чего строить?) Но главное, они задумались, почувствовав свою причастность к общегосударственному делу.

Стоило труда вернуться к «земным» проблемам их отряда.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.