Рай без памяти

  • В закладки
  • Вставить в блог

— Что ж, прощай. Может быть, это и к лучшему. Чудеса должен творить сам человек, а не мучиться над их объяснениями.

— Все, что теоретически возможно, обязательно будет осуществлено на практике, как бы ни были велики технические трудности. Это Кларк. Вместе читали.

— Должно быть. И Уэллса тоже. У меня сейчас на душе так же горько, как у мистера Барнстепла перед возвращением его из Утопии.

— А помнишь, о чем его попросили? Положить цветок на дорогу, где проходил стык двух миров.

— Я положу ветку.

— Нет, книжки. У тебя есть на даче какие-нибудь справочники, учебники?

— Что-то, помнится, есть.

— Положи их стопочкой в центре стола. Мне они пригодятся, даже если вернется память. А если нет, я переведу их для моих соотечественников. Пусть 'просвещаются. — Голос его постепенно слабел, как будто он уходил по дороге. — Приготовься. Будет шок. Да не пугайся: коротенький.

— Приготовьтесь. Возвращаемся, — повторил я вслух и провалился в бездонный черный колодец.

Снова на даче

Шок был действительно пустяковый. Я не почувствовал ни тошноты, ни головокружения, ни слабости. Просто открыл глаза навстречу свету. То был предсумеречный июньский свет, когда солнце еще не опустилось за горизонт и золотым шаром висело над рощицей.

Я сказал «рощицей», потому что галльский лес исчез. Мы сидели на той же дачной веранде, где ничто не изменилось с тех пор, как мы ее вынужденно покинули. Стояла все та же недопитая бутылка виски, привезенная Мартином из Бруклина, а на тарелках по-прежнему теснилась всякая всячина — недоеденные шпроты, консервированная курица и крутые яйца — все, что может извлечь

из холодильника одинокий муж, временно оказавшийся на холостяцком положении.

Первым обратил на это внимание Толька Дьячук.

— Может, кто другой ужинал? — предположил он, — Жена-то, небось, вернулась.

— Ирина! — позвал я. Никто не откликнулся.

— Который час? — вдруг спросил Зернов.

Мы с Мартином почти одновременно откликнулись, взглянув на ручные часы:

— Четверть пятого.

— Ведь это их часы, — сказал Толька, — девятичасовые.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия  Ланского «Синий лед» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этом номере

Передний край земли железной

Рассказывает Николай Прохоров, первый секретарь Белгородского обкома ВЛКСМ