Наступило молчание. Потом Сергей спросил:
— Не установили, чем отравлена? Храмов, помедлив, ответил:
— В том-то и дело, что установили. Снотворное. Большая доза.
— Что?!
Лобанов даже привстал со своего места. Храмов назвал снотворное, каким был отравлен человек в поезде на линии Москва — Борек.
— Когда наступила смерть? — быстро спросил Сергей.— Пока приблизительно хотя бы?
— Часа два назад.
«Вот оно, то самое, опасное. Случилось,— подумал Сергей.— Не заставило себя ждать!»
Он встал, привычно поправил под пиджаком кобуру пистолета и спросил Храмова:
— Группа еще работает?
— Тан точно.
— Пойдемте туда.
Они встретились вечером, как и было условлено, на углу, недалеко от гостиницы,— высокий, полнеющий человек лет пятидесяти, в просторном темном пальто с ярко-красным кашне и в пушистой пыжиковой шапке, и тоже высокий, гибкий парень с черными усиками на смуглом узком лице, в щеголеватой зеленой поролоновой куртке на «молнии» и модной светлой кепке.
— Все в порядке, надеюсь? — весело спросил парень.
— У нас другого не бывает. Пора запомнить.
— Тамарочка ждет нас...
— Знаю. А Василий?
— Тоже туда придет.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Письмо в Грецию