— Однако, может, и я вам тоже не нравлюсь?
— Атомная бомба страшнее.
— Благодарю. Вы, кажется, считаете меня уродиной?
— Но зато не самой последней. Место пятое или шестое от конца.
Так началась наша беседа. Причем по моему тону трудно было догадаться, шучу я или говорю на полном серьезе. И она не понимала. Что ей оставалось: обижаться (и расписаться в том, что ты полная дура) или принять игру?
Мы зашли в магазин. Мне надо было взять хлеба и масла для ужина.
Поймав ее взгляд, я сказал, что пусть не надеется и конфетами ее угощать не буду. Может быть, если вы очень попросите, я куплю корку хлеба, и то черного. Здесь она не выдержала:
— Я сама вам могу купить килограмм шоколада. Естественно, ликованию моему не было границ.
Мы блуждали по городу, и у одного дома она попросила меня подождать. Я понял, что наконец-то (но почему так поздно?) ей эта болтовня надоела и она нашла предлог тактично от меня избавиться.
— Мне надо отдать одну вещь.
— Ради бога. Но жду ровно пять минут.
— А если десять?
— Пять, и ни минуты больше.
— Никогда не приходилось больше пяти минут ждать девушку?
— Никогда.
Врал, конечно, безбожно.
Я прождал шесть минут, закурил и хотел уйти. Но тут она вышла. Это меня настолько поразило, что я даже стал вежливее. Но как ее зовут, принципиально не спрашивал.
— Ладно, проводите меня домой.
Она назвала улицу, на которой жил Славка.
— Так мы соседи.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Александр Назаров отвечает своим корреспондентам