Публикуя эти две фотографии, мы вовсе не намереваемся удивить читателя, показать ему нечто необыкновенное. Цель, которую мы преследуем, иная: мы хотим обратить внимание на процесс, в общем, обычный, повседневный, но тем не менее весьма знаменательный, — на то, как меняется характер труда в нашем социалистическом обществе, как создаются предпосылки к резкому повышению производительности труда.

Всмотритесь в эти снимки. На нижнем — цех автомобильного завода. Вдоль линии станков, заложив руки за спину, идет рабочий. Вот он остановился у одного из автоматов, наблюдает за ним. Впрочем, это не совсем точно — у одного. Здесь работает целый участок-автомат, комплекс автоматических устройств, действующий по единой программе. Такая сложная деталь, как блок цилиндров двигателя, фрезеруется, сверлится, растачивается, шлифуется, передается от одного станка к другому без участия рабочего. Сложный и трудоемкий процесс, в котором прежде были заняты десятки людей, целиком доверили машинам.

Но куда же ушли из этого цеха люди? Где теперь работают те, кто прежде стоял у станков на этом участке? Думаю, что не будет большим преувеличением, если мы скажем, что видим их на верхнем снимке. Утверждая это, я, может быть, несколько забегаю вперед, но именно такая тенденция существует в нашем обществе, создающем материально-техническую базу коммунизма.

Наша промышленность производит теперь втрое больше продукции по сравнению с 1952 годом. К восьмидесятому году производство увеличится в шесть раз в сравнении с тем, что мы имеем сейчас. А если нынешнюю производительность труда сравнить с той, что была в 1926 году, то получится, что сегодняшний рабочий работает за 13 рабочих того времени. Через двадцать лет производительность труда вырастет еще в четыре — четыре с половиной раза.

Вот несколько примеров. Комплексная автоматизация химических предприятий увеличивает производительность труда в 5 — 6 раз. На металлургических заводах — в 10 — 12 раз. Автоматическая линия по обработке блоков двигателей автомобиля «ЗИЛ» позволяет поднять годовую выработку на одного рабочего по сравнению с неавтоматическим производством в 92 раза. Многие гидроэлектростанции давно работают «на замке». Управление ими ведется на расстоянии. Такое же телеуправление введено на многих нефтедобывающих промыслах. Больше того, проектируется объединить добывающие и перерабатывающие нефть предприятия в единую автоматизированную систему.

Нередко думают, что автоматизации поддаются только массовые производства. Но это не так. У нас созданы станки с программным управлением, которые обрабатывают уникальные детали огромной сложности, например, лопатку гребного винта. На обработку такой детали обычным способом тратится 200 — 300 часов. Станок с электронным программным управлением выполняет эту работу за 20 часов и несравненно точнее. Из подобных станков могут быть созданы автоматические линии для обработки любых изделий. Научно-исследовательский институт металлорежущих станков создает сейчас управляемую электронной машиной линию, которая сможет чуть ли не непрерывно менять профиль продукции. Допустим, в конце этой линии обрабатывается одна деталь, в середине — вторая, а в начале — третья. Станки после обработки каждой такой детали за несколько минут автоматически переналаживаются на обработку следующего изделия. Автоматизация ведет к неограниченному росту производительности труда. И скоро на заводе, где сейчас занята огромная масса рабочих, останется всего несколько инженеров и наладчиков. А производить они будут больше.

Но куда же денутся остальные рабочие? Не возникнет ли у нас проблема безработицы? Ведь машины и технологические процессы, которые внедряют советские инженеры, ничем не отличаются от тех, что вводятся на капиталистических предприятиях. Мало того, мы покупаем на Западе оборудование и даже целые заводы, не опасаясь, что в нашу систему будет занесена таким образом «бацилла безработицы».

Некоторые западные социологи объясняют отсутствие безработицы в Советском Союзе тем, что мы не достигли еще уровня производства США. Но дело, конечно, не в этом. Даже тогда, когда мы превзойдем самую развитую капиталистическую страну, нам не угрожает хроническое заболевание капитализма. Не угрожает потому, что в основе наших принципов производства и распределения товаров лежат интересы всего общества, всех тружеников. Да, мы будем производить очень много, и тогда появится реальная возможность значительно сократить рабочую неделю, люди смогут больше времени и внимания уделять образованию, культуре, семье, спорту, наступят идеальные условия для гармонического развития личности.

Вот почему английский социолог С. Липли, занимающийся проблемами автоматизации в современном мире, писал: «В условиях, когда имеется обеспеченная работа, когда открываются огромные возможности для продвижения благодаря образованию, когда быстро растет производство и соответственно повышается уровень жизни, не удивительно, что люди в СССР, от директора завода до операционного рабочего, с энтузиазмом поддерживают широкую и быструю автоматизацию».

Не так обстоит дело в капиталистическом мире. Британский департамент научно-промышленных исследований считает, что в результате автоматизации через 20 лет не менее 60 процентов рабочих капиталистических стран останутся без работы. Американские же социологи делают еще более пессимистические прогнозы. По их подсчетам, уже в середине семидесятых годов 65 процентов рабочих потеряет работу. В Детройте, центре американской автомобильной промышленности, где автоматизация развивается особенно быстро, насчитывается более четверти миллиона безработных. На предприятиях фирмы «Белл телефон систем», по данным американского профсоюза рабочих связи, к 1965 году ожидается дополнительное сокращение на 100 — 115 тысяч человек.

Но, может быть, самое кошмарное следствие автоматизации прочит журнал «Отомэтик контрол». 100:1 — таково соотношение, выведенное этим далеким от политики журналом на тот случай, если автоматизация в промышленности США достигнет максимального развития. Сто уволенных на одного занятого!

Автоматизация — одно из величайших достижений современной цивилизации, открывающее перед человеком и обществом огромные возможности прогресса. Но только при условии, что машины принадлежат тем, кто на них работает, при условии, что в обществе произошла социальная революция, покончившая с эксплуатацией и передавшая средства производства в руки народа.

Физические возможности человека ограничены, но творческие силы его беспредельны. Машины, автоматы раскрепощают эти силы, человек в полной мере обретает дарованную ему самой природой способность мыслить и творить.

Мы нередко восхищаемся трудом ученого или художника. С какой самоотверженностью отдаются они делу, которое составляет цель и смысл их жизни! Эти люди талантливы. Но по-своему талантлив каждый человек. И если освободить его от однообразия занятий, ограниченности профессии и образования, как прекрасно расцветет тогда общество! Люди физического труда — рабочие — поднимутся до уровня людей умственного труда, труд творческий станет полновластным хозяином жизни.

Письма с берегов Томи

Перед тем, как ехать, нашел на карте синюю ленточку Томи, простенький кружок, надпись самыми что ни на есть маленькими буквами: «Новокузнецк-Вост». Юго-западнее — Кулунда, северо-восточнее — Абакан, Тайшет... Два часа в самолете, пятнадцать — в переполненном Свердловском аэропорту, еще в дороге, и вот уже проступают сквозь морозный туман зеркальные витражи витрин, фронтоны домов в алом утреннем инее, черные громады домен, изморозь на литых оградах скверов...

Новокузнецк сегодня — это Запсиб, КМК, Химстрой. Новокузнецк сегодня — это очередь за стихами Франсуа Вийона, разговор в рабочей столовой о математической теории игр, вторая выставка картин художников ТОМа (Творческого объединения молодых), груда писем на столе в горкоме комсомола: «Мы, военные моряки, уходим в запас. Напишите, нужны ли у вас, на передовой большой работы, наши руки, не забывшие за наукой боя науку труда...»

Юго-западнее — планета Целина, северо-восточнее — легендарная трасса, между ними — Новокузнецк, передовая большой работы... И да простят мне кузнечане, что этим я ограничусь в своем восхищении городом на берегах Томи. Надеюсь, войдут они в мое положение, в положение журналиста, для которого Новокузнецк не просто красивый, гостеприимный и интересный город. Он интересен еще и тем, что в горячих его буднях гораздо более, чем где-либо, обнажаются многие проблемы; некоторые из них и дали повод для этих писем...

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.