Многие, должно быть, помнят портрет братьев Кориных работы М. В. Нестерова, находящийся в Третьяковской галерее. Один из братьев держит в руке античную вазочку. Другой, широкоплечий русый красавец, смотрит куда-то вдаль, словно обдумывает что-то. Павел Корин кажется почти богатырем (недаром сам Нестеров сравнивал его с добрым молодцем Микулой Селяниновкчем).

Об этом знаменитом портрете мы думали, ожидая Павла Дмитриевича в его мастерской. Он вошел, седой, голубоглазый, невысокого роста, и в облике его не было ничего богатырского. Художнику исполнилось недавно семьдесят лет, но мы все же узнаем его по мастеровскому портрету.

Нестеров умел видеть людей. В облике Павла Корина он недаром нашел нечто эпическое.

По своему складу, по своей индивидуальности Корин действительно художник-эпик. Еще раз убедиться в этом мы имели возможность на юбилейной выставке в залах Академии художеств СССР, где впервые экспонировались потрясающие по силе портретные этюды к «Уходящей Руси», триптих «Александр Невский» и многочисленные портреты, написанные в строгой реалистической манере, крепко, порой даже жестковато. Та же крепкая реалистическая живопись характерна и для портретов Корина, которые удостоены Ленинской премии.

Павел Дмитриевич Корин — замечательный мастер живописи, человек большого творческого и жизненного опыта, и не случайно поэтому мы обращаемся именно к нему с вопросами, интересующими молодых художников и многочисленных любителей искусства.

Беседа наша проходила спустя несколько дней после встречи руководителей партии и правительства с деятелями литературы и искусства в Кремле. Мы, естественно, задаем вопросы, которые особенно остро были поставлены во время этой встречи и имели большой общественный резонанс. Прежде всего об абстракционизме.

— Дело в том,— говорит Павел Дмитриевич,— что я художник и могу судить только о том, что находится в границах искусства. А абстракционизм ничего общего с искусством не имеет.

Этот ответ, как нам кажется, приобретает особый вес в устах художника, который на своем веку видел в искусстве самые крайние направления, борьбу стилей и методов, но до сего дня остался верен своим убеждениям художника-реалиста. У Корина есть определенное мнение на этот счет, и выразил он его довольно решительно.

Тем более интересно узнать, что думает П. Д. Корин об искусстве. О его назначении. Об ответственности художника перед народом. И, главным образом о том, что он хотел бы сказать молодым, только еще вступающим на творческий путь художникам.

— Это очень серьезный вопрос, на него не ответишь так, сразу. Но сказать можно главное: учиться надо. Пусть молодые поймут меня правильно: учиться не просто рисунку, композиции, колориту. Учиться надо всему. По-моему, для каждого деятеля искусства, в какой бы области он ни работал, примером в этом смысле должен быть Шаляпин. Да, гигант, гений. Но многие думают, раз гений — ему все дано. А этот гений до конца дней учился. И у кого? У жизни он учился. Шаляпин народную жизнь знал, натуру русского человека чувствовал. Вспомните, как он «Песню Еремки» пел. Ведь все видно было, когда он пел: он хорошо чувствовал душу русского мужика. Не хочу никого обидеть, но ведь когда сейчас поют это — хорошими голосами, но не зная той жизни,— прямо скажем, плохо выходит. Никогда не забуду, как Шаляпин говорил: «Многие мне подражают, а мне не надо подражать, надо учиться у жизни, как я учился». А ведь все это и к художникам относится. Особенно к молодым.

Я вот молодым в пример Шаляпина ставлю. Он гений. А это величайшая редкость, гений — явление очень редкое. Говорю я это к тому, что иные учебу понимают так, что надо, мол, растить гениев. Скромнее нужно быть и трезво смотреть на это, не лезть с институтской скамьи прямо в гении. А то так всю жизнь в «непонятых» и проходишь. Работать надо. Это же каторжный труд — искусство. Возьмите Репина. Вот у кого надо учиться трудолюбию. Он всю жизнь был прикован к работе, как каторжник к тачке. Это — пример нам всем. А ведь какой замечательный художник! И мне по меньшей мере несерьезными кажутся попытки некоторых молодых «свергнуть» Репина. Репин был и останется.

Павел Дмитриевич — человек немногословный, но он явно оживляется, когда речь заходит о вещах, ему близких. О том, что молодому художнику необходимо учиться, он говорит с охотой, даже с вдохновением. Корин все время подчеркивает, что лучшая школа для художника — жизнь. И затем продолжает:

— Мало знать только свое искусство. Нестеров мне в молодости говорил: «Вы не получили образования в силу определенных причин — пополняйте образование. Всю жизнь. Каждый день». Нестеров мне советовал, какие книги прочесть, какие спектакли посмотреть. Учиться живописи надо не только у самой живописи, но и у музыки и у литературы. Художник должен отовсюду вбирать в себя соки: ведь искусство, как и жизнь, многогранно. Надо стараться знать все. Нельзя забывать, что воспитательное значение искусства огромно. Одно из назначений искусства — возвышать человека, выявлять его лучшие духовные качества. А этого нельзя сделать, если сам художник не уважает человека. И совершенно правильно критиковались молодые художники, лишенные этого, я бы сказал, основного качества.

Павел Дмитриевич говорит о том, что для каждого молодого художника очень важно творческое общение со старшим поколением. Для Корина «преемственность поколений» не пустая фраза. Связь и смену поколений художник понимает, образно говоря, как весеннее обновление природы: каждое создает и утверждает красоту на земле. Не случайно Павел Дмитриевич говорит о том, какую огромную роль сыграли в его творческой жизни Горький и Нестеров. В этом смысле пример Корина — убедительное подтверждение преемственности поколений и отповедь тем, кто в проблеме «отцов и детей» хочет видеть почву для конфликта.

Корин понравился Нестерову и Горькому своей высокой русской одаренностью, своим честным подходом к искусству и еще тем, что художник он глубоко русский, подлинно народный. Это имел в виду Горький, когда писал Корину: «Вы большой художник. У вас настоящее здоровое кондовое искусство. Вам есть что сказать».

Речь заходит о последних работах П. Д. Корина, выдвинутых на соискание Ленинской премии. Это портреты Кукрыниксов, Ренато Гуттузо, Мартироса Сарьяна и Рубена Симонова. Нас интересует, что хотел сказать художник каждым этим портретом и что он особенно старался выявить и подчеркнуть в образах людей, им изображенных. Ответ художника поначалу нас удивил.

— Об этом я говорить не буду.

Не из-за того, что есть у меня какие-то тайны, просто считаю, что художник не может, не должен об этом говорить. Художник говорит о том, что его дело сделано, а как оно сделано,— судить зрителю.

Зная П. Д. Корина как замечательного мастера портретной живописи, мы просим рассказать о его работе в атом жанре.

— Портрет — вещь страшно трудная: ведь тут имеешь дело с человеком. Я всегда мучаюсь, когда пишу портрет, каждый дается мне ценой долгих мук. Иногда месяц-два только думаешь о человеке, прежде чем начнешь его писать. Ведь тут мало внешнего сходства, надо что-то уловить в человеке, часто то, чего он и сам в себе не знает. Натура — всегда только точка отправления. Художник без воображения не творец. Портрет нельзя написать без воображения. Судите сами: человек долго позировать не может, постоит полчаса — и уже сник, устал. А в жизни я его другим вижу. Вот тут и приходит на помощь воображение.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.