Да я не стану прятаться.
Да я невеста неплоха —
Выбираю жениха...
Пела она с огоньком, задорно, прищелкивая пальцами и поводя плечиком. Смотреть на нее было приятно и весело. В жизни я слышал десятки людей, певших куда лучше, но я ни разу не видел, чтобы кто-нибудь вносил в песню столько своего, идущего прямо от сердца. Во всем этом было что-то непередаваемо волнующее. Ее хотелось слушать без конца. Голос у Верки был негромкий, и тем не менее сидевших в зале не покидало ощущение сдержанной силы, которая грозила вот-вот прорваться наружу.
Когда мы возвращались с концерта, Петрович, заглядывая мне в лицо, допытывался:
— Ну как? — И, не дожидаясь ответа, договаривал за меня: — Здорово, ей-богу, здорово! Молодец девка! На той неделе поедем в совхоз с самодеятельной бригадой, там она покажет...
— Ей бы учиться,— сказал я.
— Она будет, вот увидите.
— А не жаль отпускать отсюда? — усмехнулся я.
В темноте мне показалось, что губы Петровича дрогнули. Однако ответил он твердо:
— Надо.
Да, теперь я мог убедиться: этот человек бескорыстно любит искусство.
На берегу кто-то жег факел. Слышался скрип ворота и неясные выкрики. Гремела цепь. В свете дымного пламени по камням прыгали длинные тени. Петрович вдруг остановился.
— Что вы там увидели? — спросил я.
Мой сосед ответил не сразу. Казалось, он не может перевести дух.
— Вам,— наконец произнес он.
Это странное слово напоминало звук судовых склянок.
— Что это значит? — не понял я.
— Баркас моторный...
Он вздохнул и снова двинулся вверх по тропинке. Только подходя к дому, Петрович остановился и сказал с непонятной горечью:
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.