Не было басмачей, за которыми гонялся по Средней Азии старый авиатор, не было его друзей, сражавшихся в небе Испании. Были ребята с «Ростсельмаша». Была молодежь, работающая в торговле...

В ресторане гостиницы сидел человек лет шестидесяти и вспоминал свою молодость. Молодость его была связана с авиацией. И хотя вид у человека был сугубо штатский, о современных самолетах и космических скоростях он говорил как о вещах обыденных — знающе и спокойно. И очень волновался, если речь заходила о машинах-старушках, отживших свой век еще где-то в двадцатых годах. Наверно, человек этот очень любил свою молодость. Его собеседник, лет на двадцать моложе, спокойно интересовался прошлым авиации и так же спокойно поругивал современную молодежь.

— Легкомысленные они все какие-то,— сказал тот, что помоложе.— Их бы да в нашу шкуру.

— А зачем? — сказал шестидесятилетний.— Вши, грязь, холод, голод, с винтовкой даже во сне не расставались... Зачем же им желать такого?

У его собеседника на этот счет была незыблемая точка зрения, из тех, которые вырабатываются раз и навсегда. И хотя, согласно хронологии, юность его проходила в несколько иных обстоятельствах, он упрямо повторял:

— Надо, надо. А то, понимаете, уж больно много им всего дали. Вот они нос и дерут.

— Да нет, почему?..— возразил старший, поднимаясь. — Вот у меня сын. На «Ростсельмаше» работает. Ничего, задиристый. Просто задиристы они, нынешние ребята. Это, между прочим, хорошо.

И пошел к выходу, белый, как лунь, невысокого роста и очень крепкий для своих лет.

Мне надо было работать. Я поднялась в номер, вынула из сумки блокнот и стала его листать. В моих записях не было ничего героического. Не было басмачей, за которыми гонялся по Средней Азии старый авиатор, не было его друзей, сражавшихся в небе Испании. Были обыкновенные ребята с «Ростсельмаша». Была молодежь, работающая в торговле. Были будни, одни сплошные будни. И много всяких цифр. Но на цифрах задерживались только глаза. Я думала о молодости этого человека.

С авиацией у меня связаны воспоминания детства. Шелковые подшлемники в шкафу, меховые унты в передней. Споры за столом, «воздушные бои» на спичечных коробках в синем папиросном дыму. Друзья отца, навсегда оставшиеся в памяти шумными и молодыми. Человек, что обедал со мной за одним столом, был немного старше их, и меня не покидало ощущение, что все эти люди учились у него.

Я не знаю, что делал в молодости другой мой сосед по столу. Он как-то больше расспрашивал и ничего не рассказывал сам. Но, наверное, он тоже любил свою молодость. Только по-разному, оказывается, можно любить молодость.

Кто-то очень давно окрестил ее эгоистичной. Так, скопом — эгоистична, мол, и все. А у молодости разные приметы. Даже если это молодость людей, живущих в одно время. Одни постоянно напоминают окружающим, какие трудности они перенесли в молодости. Другие говорят о борьбе с этими трудностями. Два человека за одним столом говорили о молодости по-разному. Один вспоминал борьбу и улыбался полузабытым событиям.

Другой упирал на трудности и мрачно иронизировал над современным комфортом.

Я просматривала свои записи и вдруг неожиданно поняла, что они находятся в самой тесной связи с биографией человека, который улыбался за столом.

И я вспомнила, как стояли под дождем три девочки. Они могли бы стоять за прилавком в своем магазине. Но пришла Женя Баранова, начальник штаба «комсомольского прожектора», и сказала, что надо идти, потому что «в штаб поступил сигнал».

И вот они стояли во дворе торговой базы и считали минуты, которые растрачивали попусту работники базы. Девочки насчитали один час пятьдесят минут. У них не было тогда еще никаких удостоверений, и директор мог легко «шугануть» их со своего двора. Но не шуганул, а на следующий день открыл базу вовремя. И население Первомайского района города Ростова стало раньше на один час пятьдесят минут покупать в магазинах необходимые продукты. А Первомайский торг соответственно увеличил свой оборот. С юностью человека, летавшего в песках, все это на первый взгляд связано весьма приблизительно. Ничего героического. Будни.

Но мы часто гоняемся за выдающимся фактом и забываем, что самые яркие наши достижения складываются из таких вот рядовых будней.

Хорошо, когда буднями становятся приветливые улыбки продавцов и будничным фактом — магазин, много лет работающий на одних благодарностях, магазин, в котором даже не помнят, были там когда-нибудь случаи растраты или их никогда там не было. А таких магазинов в Первомайском районе города Ростова немало.

И еще мне очень хотелось бы рассказать про озабоченные глаза Аллы Воропаевой. Потому что и глаза, и озабоченность, и сама Алла имеют отношение к «комсомольскому прожектору».

Когда в Ростове идут дожди, по некоторым улицам Первомайского района пройти бывает довольно сложно. Первая база Горплодоовощторга расположена на труднопроходимой окраине. Правда, если ты работаешь бухгалтером в столовой, тебе совсем не обязательно топать по грязи на первую. Но вот если у тебя есть еще внештатная должность, которая называется секретарь торгового отдела райкома комсомола, тебе стороной эту базу никак не обойти.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.