Когда нас было трое

Да, пожалуй, и сам я и Леша Забава тоже порядком изменились за время работы на строительстве: о недавнем прошлом, связавшем нас матросской дружбой, только и напоминали разве что привычно отутюженные форменки и брюки, по-корабельному настиранный ворох белья в банные дни, ну и вот мужская верность...

Однажды под конец рабочего дня, когда бригадир помахал издали рукой и прокричал хорошую сухопутную команду: «Шабаш, хлопцы!»,— нас с Забавой окликнул Славка.

Мы молча остановились, а Славка вдруг помрачнел и глухо сказал:

— Сядем?

Садиться было некуда, кроме запорошенного пылью взрывов снега, и мы все втроем опустились на серый сугроб.

— Закурим? — тем же глухим голосом спросил Славка.

Закурили.

Одетые в широкие ватники, толстые стеганые штаны, ушанки и большие с отворотами валенки, мы уже давно не походили на тех бравых старшин-минеров в черных суконных бушлатах и лихо сдвинутых на затылки бескозырках.

Очевидно, об этом подумал каждый из нас, потому что Славка тут же невесело усмехнулся.

— Вот и все, ребятки. Выходит, теперь нужно намертво швартоваться.

— Ты это о чем? — быстро спросил я. Мне ни за что не хотелось сдаваться.— Мы еще пока не совсем превратились в сухопутных крыс! Мы еще здесь покажем, черт нас побери!..

— Хватит! — коротко приказал Забава.

Несколько минут прислушивались к стуку двигателей бульдозеров, к резкому скрипу утрамбованного снега под их гусеницами. В синих сумерках начали появляться огни костров, а из заснеженной тайги потянулись вертикальные столбы дыма.

Первым, как старший из нас по званию, встал Забава. Больше в тот памятный вечер мы ни о чем не говорили. Говорить лишнее между нами было не принято.

К весне нас осталось двое. Правда, к тому времени Славкину койку в общежитии занял мировой парень — тоже из демобилизованных, но служил он где-то не то в танковых войсках, не то в артиллерии — одним словом, армеец. Армейца звали Шурой.

После того, как этот армейский Шура все-таки прочно влился в наши поредевшие ряды, я в минуту откровенности пожалел его:

— Эх, жаль, Шурка, что не из флотских ты!

— А какая разница? — наивно удивился солдат.

Как ты ему объяснишь такое? Про разницу, конечно, не стоило— обиделся бы человек.

— Нашему брату, понимаешь, поближе держаться один к другому нужно,— говорю.