Всё началось с заката

— Добрый вечер! — как самый звонкий бубенчик, раздался за спиной мелодичный голос.

Кузнец вскочил на ноги.

Ох, до чего же она красива! На плечи спускался с головы яркий платочек. На точеных аогах Гунты белые парусиновые туфельки. А глаза!.. Темно-синие, как самая лучшая в мире сталь! Лицо девушки светилось приветливой улыбкой.

Эйдис шагнул навстречу и протянул Гунте руку, но тут же похолодел, увидев, что в ладони у него зажат — пропади он пропадом! — только что выловленный окунь. Кузнец бросил рыбу на траву, но первые мгновения встречи были испорчены. Второй раз протянуть девушке руку он постеснялся. Оба они в нерешительности стояли над обрывом.

— Как хорошо, что ты пришла, Гунта!

— Почему бы мне не прийти, Эйдис! — Голос Гунты был теплым, но тоже звучал не совсем смело.

— Да, почему бы тебе не прийти, Гунта? Она чуть повернулась, опираясь на левый каблук и тихо засмеялась. Пальцы ее теребили веточку дикой яблони.

— Какой сегодня чудесный вечер! — выдохнул Эйдис.

Гунта засмеялась. И вдруг взяла его за руку.

— Я ни разу не каталась на твоей новой лодке... И мы могли бы нарвать кувшинок...

— Да, мы могли бы это сделать.

Тут тревожно прозвенел бубенчик. Эйдис машинально опустил руку Гунты и рванулся к воде. Опомнившись, он виновато взглянул на девушку. Она будто и не слышала звонка и продолжала пощипывать веточку.

А звонок заливался, как бешеный. Наверно, на крючке крупная рыба.

Эйдис посмотрел на омут, потом на Гунту, снова на воду и опять на Гунту.

Бубенчик продолжал требовательно звать.

— Я сейчас, Гунта,— виновато попросил Эйдис и бросился вниз. Действительно, в этом окуне оказалось не меньше двухсот пятидесяти граммов. Кузнец снял с крючка рыбу, снова забросил леску на дно и хотел было вернуться к Гунте. Но тут опять звонок. А там призывно зазвонила вторая донка, третья... Что-то неслыханное' Только успевай вытаскивать! И рыболов работал, как говорится, в поте лица. Окунь за окунем вылетал из омута. На траве набралась изрядная груда трепещущей рыбы. Хорошо еще, что на склоне была небольшая впадинка, а то окуни, те, что побойчее, добрались бы обратно до воды. Оркестр бубенчиков продолжал заливаться. Когда наконец наступил перерыв, Эйдис радостно воскликнул:

— Вот видишь, Гунта, как нам везет!

Но куда же девалась девушка? Только темные стволы диких яблонь торчали на светлом фоне вечернего неба.

Эйдис бросил удочку на землю и в несколько прыжков оказался наверху.

— Гунта!