Когда Виктора Андреевича Барсукова привезли из операционной, он почти сразу уснул и проснулся только в седьмом часу вечера. Было тихо. Больной с соседней койки, которого завтра должны были выписать, куда-то ушел; другие или. спали, или читали. Яркие краски теплого сентябрьского дня уже померкли, и обычно светлая, просторная палата сразу приняла какой-то казенный и немного унылый вид.

Виктор Андреевич попробовал снова уснуть, но это ему не удалось. Было очень неловко лежать на спине; лед в резиновом мешке давно растаял, и рана ныла все сильнее и сильнее. Веки были горячими; чувствовалось, что начинает подниматься температура. Подумав, что надо бы переменить лед, Виктор Андреевич поднял руку и нажал кнопку звонка.

В палату вошла высокая, гибкая девушка, которую Виктор Андреевич уже видел несколько раз во время утренних обходов. Она быстро принесла свежий лед, положила повыше подушку, поправила сбившееся одеяло. Было очень приятно чувствовать себя по-детски беспомощным, доверяться ее ловким, мягким рукам. Ему хотелось продлить это чувство, и когда, приведя в порядок постель, она наклонилась и как-то очень по-домашнему, нежно спросила: «Как вы себя чувствуете?», – Виктор Андреевич проговорил:

– Посидите немного, если у вас есть время.

– Хорошо, – кивнула она и, придвинув к кровати табуретку, открыто, с доверчивой улыбкой посмотрела ему в глаза, как бы подбадривая его: «Ну...»

Он ответил ей такой же улыбкой.

– Как ваше имя?

– Лариса.

– А фамилия?

– Черникова.

– А меня зовут Виктор Андреевич Барсуков.

– Я это знаю. – Откуда?

– Из вашей карточки. Знаю, что вам тридцать четыре года, что вы старший преподаватель сельскохозяйственной академии, что в детстве перенесли свинку, ангину, корь...

– Ну вот, а я хотел сказать, что я артист кино и заслуженный мастер спорта.

– Мастера спорта, и тем более заслуженные, не болеют.

Ему было немного трудно говорить, он быстро устал и поэтому уже совсем по-детски попросил:

– Расскажите что-нибудь...

Она не стала повторять традиционное «я не умею», «я не знаю ничего интересного», а понимая, что ему просто хочется, чтобы кто-нибудь побыл возле него, начала доверчиво говорить о себе, о мелочах последних дней.

Изредка задавая вопросы, он уже через полчаса знал, что она студентка медицинского института, что проходит здесь преддипломную практику, что после окончания, наверное, останется работать в этой же больнице, что завтра волейбольная команда их института, в которой играет и она, встречается с командой МВТУ, а вчера она ассистировала при срочной операции аппендицита, и Владимир Федорович, кажется, остался доволен ею.

Она говорила обо всем так, как будто он был ее старым знакомым, которого она просто не видела несколько месяцев, но который знает все о ее прошлом, и теперь надо только рассказать ему последние новости. И эта доверчивость, это почти детское непонимание и отрицание выработанных канонов разговора незнакомых людей сразу создали между ними атмосферу близкой дружбы. Было такое чувство, как будто бы им известна какая-то простенькая и трогательная тайна, которой не знают все остальные, и поэтому над этими остальными можно тихонько и безобидно посмеяться.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.