Добро, Семен

Покорившись судьбе, Семен перестал всему удивляться. Правда, где-то в глубине души у него еще теплилась надежда: может, по пути в школу ему как-нибудь удастся улизнуть от этой маленькой, хрупкой воспитательницы с усталыми добрыми глазами.

– А шпаргалка, конспектик или какая другая бумажка будет? – спросил он капитана.

– На первый раз обойдешься без конспекта, – улыбнулся капитан. – По дороге Вера Сергеевна наведет тебя на курс. А ты уж потом не сбивайся, стой, как за рулем стоишь. Ну, желаю успеха...

И когда совсем расстроенный Семен вслед за Верой Сергеевной выходил из каюты, Крутое остановил его в дверях и со значением сказал:

– Ты, Семен, смотри не вздумай по дороге отклониться от курса и завернуть в какую-нибудь твою «Боцманскую» или «Голубой Дунай». Понимаешь? Ты сегодня в ответе перед всем нашим экипажем.

«Без морали все-таки не мог обойтись», – сердито подумал Семен, шагая рядом с маленькой учительницей по влажному, усыпанному янтарной солью и чешуей причалу рыбного порта. Вера Сергеевна говорила ему что-то о своем классе, о своих учениках, но он ничего не слышал.

Когда Семен вслед за Верой Сергеевной вошел в просторный светлый класс, он на какое-то мгновение почувствовал себя опять тем маленьким Семкой, каким когда-то, лет, наверно, двадцать тому назад, впервые переступил порог родной школы. И даже Вера Сергеевна показалась ему чем-то похожей на его первую учительницу, хотя та была намного старше и выше ростом. Может быть, так ему показалось только потому, что Вера Сергеевна была сейчас в холодно поблескивающих очках и выглядела старше и строже.

– Вы, ребята, конечно, все слышали о славных трудовых успехах рыболовного траулера «Кумжа», –говорила между тем своим сильным, звучным голосом Вера Сергеевна. – Экипаж этого корабля борется за звание коммунистического. Сегодня к нам в гости пришел один из лучших матросов траулера, Семен Васильевич Безуглов. Он расскажет вам...

«Что она говорит, – с тревогой подумал Семен, чувствуя, как начинают краснеть не только его лицо, но и уши и шея. – Это я-то лучший матрос? А кому еще на подходе к порту каждый раз «мораль» читают, и Жора, предсудкома, на всяком профсоюзном собрании говорит, что Семен Безуглов в море еще туда-сюда, держится, а на берегу неустойчив?»

– Пожалуйста, Семен Васильевич. – Вера Сергеевна ласково и ободряюще ему улыбнулась: рассказывай, мол, смелей, не стесняйся.

А что рассказывать? В голове пусто и чисто, как на палубе после боцманской приборки. И потом, как к ним обращаться? Товарищи? Какие они еще товарищи? Дети...

Семен откашлялся и, глянув на улыбающуюся Веру Сергеевну, вдруг сказал:

– Товарищи дети! Вот сейчас Вера Сергеевна сказала, что я, дескать, лучший матрос на СРТ. Но она тут малость загнула...

Эти случайно вырвавшиеся у Семена слова произвели впечатление: мальчишки дружно прыснули смешком, а девчонки, лукаво стреляя друг в друга глазами, потупились. Покрасневшая Вера Сергеевна строго прикрикнула на класс:

– Потише, ребята! Семен Васильевич хотел сказать, что я его немного приукрасила.

– Какое там «немного», здорово разрисовали, Вера Сергеевна, – вежливо поправил Семен и продолжал, уже обращаясь к классу: – Вот кто у нас настоящий моряк и работяга, каких мало, так это наш дрифмейстер Никифор Григорьевич. Знаете, это такой человек...

Семен неожиданно увлекся и начал подробно рассказывать про этого работящего дрифмейстера: и про то, как он обучает рыбацкому делу новичков, всяких желторотых «салаженков», каким Семен и сам был года три тому назад; и про то, как Никифор Григорьевич по-хозяйски заботливо ухаживает за сетями; и о том, как однажды он обнаружил и спас потерянный во время шторма целый дрифтерный порядок, который, как потом оказалось, принадлежал соревнующемуся с «Кумжой» СРТ «Секстан», и еще про многое другое.

А взять боцмана Павла Чупрова. Молодой еще совсем парень и действительную служил вовсе не на флоте, а в морском деле, можно сказать, собаку съел. И голос у него подходящий, боцманский, и хватка железная, ну и на палубе у него всегда полный порядок.

Или, к примеру, Колька Синица. Это с виду он только таким «шебутным» кажется, а так парень надежный, с ним в любой беде не пропадешь. Когда однажды намотались сети на винт и траулер оказался, прямо сказать, в аховом положении, – разыгрывался шторм, а судно ни взад ни вперед, перекатывается на волне, как корыто, – не кто иной, как Колька Синица, первым полез под корму и, стоя на резиновом плотике под ударами ледяной воды, сумел освободить винт от намотанных сетей и поводцов...

Странное и властное состояние душевной приподнятости владело сейчас Семеном Безугловым; его словно выбросила и понесла на своем упругом хребте неведомая, незримая волна. Если бы он сейчас смог посмотреть на себя со стороны, он первый бы удивился и, пожалуй, не поверил, что это он, Семен Безуглов, может так увлеченно и даже складно рассказывать, и кому – пацанам – о своем судне и о своих первых и надежных друзьях по трудному рыбацкому ремеслу.