29 июля 1817 года родился Иван Айвазовский

 Опубликовано в № 11, 2013

«Я люблю тебя, и из твоих глубоких глаз для меня мерцает целый таинственный мир,

имеющий почти колдовскую власть»…

Иван Айвазовский

 «Пришел ты, маленький человек с берегов Невы в Рим и сразу поднял Хаос в Ватикане», - восхищенно писал Гоголь об Айвазовском и о покупке Папой Римским его картины «Хаос».  Этот замечательный художник - один из немногих российских живописцев, приобретших европейскую славу. Он прожил  долгую жизнь и успел сделать невероятно много. В истории искусства Айвазовский  остался, прежде всего, как великолепный маринист – ну, кто не знает его гениального «Девятого вала»! Однако в его творчестве были и жанровые сцены, и батальные, а еще -  удивительные, полные лирики и любви портреты прекрасной, преданной и любящей женщины…    

17 июля 1817 года в книге рождений и крещений феодосийской армянской церкви появилась очередная запись: «Родился Ованес, сын Геворга Айвазяна». … Сам художник так рассказывал о своих предках: «Я родился в городе Феодосии в 1817 году, но настоящая Родина моих близких предков, моего отца была далеко не здесь, не в России. Кто бы мог подумать, что война – этот все истребляющий бич, послужила к тому, что жизнь моя сохранилась, и что я увидел свет и родился именно на берегу любимого мною Черного моря…»

Прожив много  лет в Галиции, отец будущего художника Константин Гайвазовский приехал  в Феодосию и вскоре женился на молодой красавице армянке Рипсиме. Молодой супруг занялся торговлей, и поначалу дела пошли совсем неплохо. Но в 1812 году Крым накрыла эпидемия чумы, а в таких обстоятельствах никто ничего не покупает. Многие тогда разорялись. Вот и Гайвазовский потерял большую часть своего состояния. До рождения Ованеса у Гайвазовских  уже были две дочери и двое сыновей, и если бы Рипсиме не была  искусной вышивальщицей, кто знает, смогли ли бы они прокормить детей.

 Константин Гайвазовский знал около десятка восточных и европейских языков, много читал, говорят, даже сам писал – и стихи, и прозу. Он понимал, как важно хорошее образование, и страсть к знаниям старался передать  своим детям. (Все три его сына, несмотря на весьма скромное социальное и материальное  положение отца,  прожили яркую и интересную жизнь. Старший брат работал в должности начальника феодосийского морского порта, средний стал выдающимся армянским  религиозным деятелем и просветителем, ну, а младший, Ованес (Иван)  - выдающимся живописцем!)

 Маленький Ованес с детства удивлял своих родителей. Мало того, что сам выучился играть на скрипке, так еще и рисовал, да как! Отец, увидев однажды  рисунок восьмилетнего сына, сделанный углем на белой стене их дома (конечно, это был корабль, плывущий по морю), не стал ругать мальчика, а дал ему бумагу и карандаши.

Жить большому семейству было трудно, и в десять лет Ованеса отправили  работать – мальчиком на побегушках в кофейню грека Александра. Он мыл грязную посуду, носил тарелки с едой, с восторгом слушал рассказы бывалых моряков, а когда попросят – играл на скрипке или рисовал. Однажды в кофейню зашел местный архитектор Яков Христианович Кох. Увидев, как этот ребенок легко изображает на бумаге то военный бриг, то мелкую фелюгу,  то просто бурлящее море, он пришел в восторг и предложил учить его рисунку.  Кох познакомил Ованеса и с местным градоначальником Александром Ивановичем Казначеевым. Юный художник произвел впечатление и на него: Александр Иванович подарил юному дарованию первые в его жизни акварельные краски и обещал всяческую поддержку. Он не обманул – взял его с собой, когда переехал в Симферополь, но главное -  оправил рисунки юного Ивана Айвазовского (так его теперь называли) в Петербург – с ходатайством о принятии в Академию художеств.  И вот уже президент Академии Оленин дает указание о принятии его «казенным пенсионером» - он будет учиться за казенный счет в классе профессора М.Н. Воробьева. Это счастливое событие случилось в 1833 году.

В 1835 году Ивана отправили в летнее плавание по Балтике.  Моряки посвятили его в тонкости морского дела, рассказали об устройстве кораблей. Они полюбили юношу за его понимание морской стихии, легкий  характер и смелость. Из плавания Айвазовский привез первые свои марины, увидев которые, потрясенный император Николай Первый воскликнул: «Я куплю все картины, какие он только напишет!»

 Начало его творческой жизни было невероятно! Общение с цветом российской культуры – с Пушкиным, Глинкой, Брюлловым,  Гоголем… Блестящее окончание курса Академии художеств за пять лет вместо семи, а затем  стажировка в Крыму (генерал Раевский, начальник Черноморской береговой линии, приглашает его наблюдать боевые действия флота против турок),  встречи с легендарными героями морских сражений адмиралами Корниловым, Лазаревым, Нахимовым… А потом - Италия, где он встретился с братом Саркисом, в монашестве Габриэлом, жившем в монастыре. Именно Габриэл убедил его изменить фамилию на Айвазовский, убрав первую Г – так она больше походила на армянскую. 

Картины Айвазовского с изображением моря – то тихого, спокойного, ласкового, то бурного, непредсказуемого, страшного, - пользовались невероятным успехом. Сам Уильям Тернер, признанный мастер морского пейзажа, восхищался его картинами, об одной из которых писал так: «На картине этой я вижу луну с ее золотом и серебром, стоящую над морем и в ней отражающуюся… Поверхность моря, на которую легкий ветерок нагоняет трепетную зыбь, кажется полем искорок или множеством металлических блесток на мантии великого царя! Прости меня, великий художник, если я ошибся (приняв картину за действительность), но работа твоя очаровала меня, и восторг овладел мною. Искусство твое высоко и могущественно, потому что тебя вдохновляет гений!»

Как тут не потерять голову, однако  у этого армянского юноши было что-то такое в душе, что помогало с достоинством пережить свой триумф. На склоне лет Айвазовский, вспоминая свою юность, рассказывал: «Рим. Неаполь. Венеция, Париж, Лондон, Амстердам удостоили меня самым лестным поощрением, и внутренне я мог гордиться успехами в чужих краях, предвкушая сочувственный прием на Родине». (Предчувствия его оправдались. Позже Айвазовскому были пожалованы звания Академика живописи и действительного статского советника. Он  был избран действительным членом 5 Академий, галерея Уффицы заказала ему автопортрет,  его адмиральский мундир украшали  почетные ордена многих стран. И главное - он стал любимым живописцем Николая Первого.)

             Во время учебы в академии художник первый раз влюбился. Вообще он был хорош собой, с южным темпераментом, к тому же талантлив! Он всегда пользовался успехом у женщин, но эта женщина перевернула его душу…

Осенью 1937 года в Петербурге все только и говорили о балерине, итальянке  Марии Тальони, совершенно покорившей русскую публику. И вот однажды, проезжая по одной из петербургских улиц, ее экипаж сбил молодого человека. Он шел, о чем-то глубоко задумавшись, и не замечал ничего вокруг. Этим молодым человеком оказался молодой красавец Айвазовский.  Госпожа Тальони довезла его до дома, а на следующий день прислала билет на свой спектакль. Так начался их роман. А когда она уехала в Европу, он поехал за ней – благо, совет Академии решил  отправить молодого талантливого художника в Европу, учиться у классиков. Он писал Венецию, восхищался ее палаццо, каналами, творениями Веронезе, Тьеполо и других старых мастеров и  - любил Марию… Они катались на гондолах по узким венецианским каналам и все свободное время проводили вместе. И хотя вдвоем им было очень хорошо, она все-таки не могла забыть, что на 13 лет старше его, к тому же, глубоко предана сцене, а армянин Айвазовский не хотел делить свою женщину ни с кем, даже с искусством. Тальони, умная  и дальновидная, понимала, что их роман ни к чему не приведет, и первая решила расстаться. Тот их самый важный и самый горький разговор случился на Вербное воскресенье. С тех пор каждое Вербное воскресенье Айвазовский получал корзину с ландышами, до самой своей смерти не догадываясь, кто посылал  ему эти цветы. На прощание Тальони подарила ему розовую балетную туфельку, а он ей – роскошное палаццо. У него уже была возможность делать такие подарки – его картины прекрасно продавались, и даже Папа римский приобрел его «Хаос», вручив ему золотую медаль. В русских газетах тех лет писали: «В Неаполе так полюбили нашего художника, что дом его целый день наполнен посетителями. Вельможи, поэты, ученые, художник и туристы поочередно ласкают его, угощают и, воспевая в своих стихах, признают в нем гения».  

(Последние годы жизни великая танцовщица Тальони провела в  своем доме на озере Комо. Умирая, она попросила свою дочь, супругу русского князя Александра Васильевича Трубецкого, каждый год, в Вербное воскресенье, продолжать посылать художнику Айвазовскому ландыши.  На ее надгробии (она похоронена на парижском кладбище Пер-Лашез) высечено: «Земля, не дави на нее слишком сильно, ведь она так легко ступала по тебе».)

В 1843 году Айвазовского пригласили выставить свои картины в Лувре. Это был невероятный успех! А потом прошли триумфальные выставки и  в других крупнейших городах Европы  – в Лондоне и Лиссабоне, Мадриде и Барселоне, Севилье и Гранаде, на Мальте и Гибралтаре. Оценили его и в Голландии, родине морского пейзажа,  – он был принят в члены Амстердамской академии искусств.

В конце 1844 года, покорив все европейские столицы, художник вернулся в Петербург. Здесь его приняли с восторгом и назначили первым живописцем Главного морского штаба. Он стал модным художником и перспективным женихом, его картины покупали все ценители прекрасного, и все хотели брать у него уроки живописи. И вот однажды одна очень важная петербургская дама попросила поучить искусству ее дочерей -  с прицелом, что хотя бы одна из них приглянется молодому художнику. Айвазовский с удовольствием посещал этот дом и  не спешил уходить – он действительно влюбился, но…  в гувернантку девушек англичанку Юлию Гревс. Весь высший свет был потрясен, а Айвазовский взял и женился на гувернантке. В письме 1848 года одному из своих друзей он писал: «…я женился как истинный артист, то есть влюбился, как никогда. В две недели все было кончено. Теперь, после восьми месяцев, говорю Вам, что я так счастлив, что  не воображал даже половину этого счастья. Лучшие мои картины — те, которые написаны по вдохновению, так как я женился».

Он обвенчался с Юлией  в петербургской армянской церкви, а потом увез ее в Феодосию – его боготворили  в столице, но,  несмотря на это, жить ему хотелось у любимого Черного моря, вдали  от  столичной суеты, где ничто не  мешало творить, воссоздавая на полотне запечатленные в его памяти образы морской стихии... На окраине города, на самом берегу, он купил участок и построил там дом с мастерской. Дом Айвазовского напоминал настоящую итальянскую виллу – тут были и большие балконы, увитые виноградом,  и скульптуры богов, муз и грифонов в нишах, и прекрасный вид на море, и роскошные залы для приема гостей.  Здесь ему было хорошо…

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.