- Я думаю! Паренек угадал и вошел в дверь, где была клетка с любимой девушкой.

- Все? - угрюмо спросил незнакомец.

- Конечно, все. Какого же романа вам еще нужно?!

Он сбросил рваную шапчонку прямо на гранитную мостовую, вцепился рукой в волосы и прорычал:

- Идиотство! Это только начало истории, а не конец! Поняли?

Я молчал. Собираясь с мыслями, он похлопал рукой по мощному парапету, плюнул в воду и глухо начал.

II

Был у меня братишка-близнец. Изумительный человек, красавец - ну... такой же, как я. То есть, конечно, не такой, как теперь, а как раньше. Теперь я - сволочь. И вот познакомились мы, мотаясь по увеселительным местам, с дочкой одного циркового директора. Зверей у него было до пропасти - выбирай, что кому нравится. И тигры, и львы, и леопарды. Тапиры разные. Впрочем, тапиров, кажется, не было. Не важно! Черт с ними, с тапирами. Главное - девушка. Небесная красота, никаких пищеварительных процессов, питание - фиалки и миндальное молоко. Помесь Авроры с Аполлоном. Идет, будто бабочка по цветам порхает. Голос - флейта. Глаза - Монакское озеро.

- В Монако нет озера, - педантично перебил я.

- Не важно. Одним словом - чудные глаза. И влюбились мы с братом до остервенения... Я к ней - с букетом цветов, а уже у нее брат сидит с коробкой конфет. Он разлетится с парижскими духами и - трах! - на меня наталкивается - с альбомом с золотым обрезом, в котором стихи пишут. Это от меня. И стали наши отношения с братом портиться, стали мы друг друга ненавидеть...

- Разве можно брата ненавидеть? - кротко упрекнул я.

- Можно. Девушка такая была, что можно. И однажды дошло до того, что он в ее присутствии подтрунил надо мной, да так обидно, что я за лампу схватился, а он револьвер из кармана вынул. Я револьвер выбил, и пошла между нами свалка... Выходит ее отец - это, говорит, что за шум? До того мы оба были взбешенные, что тут же и изложили все начистоту... «Значит, вы любите мою дочь?» «Любим». «Оба?» «Оба!» «Здорово. Но ведь не может же она сразу за двух замуж выйти?!» «Не может, - говорю я. - Поэтому я и был бы не прочь, чтоб он сдох». Папаша захихикал (ехидный был старичишка), помотал головой и говорит: «Желаете в лотерею?» Я подумал-подумал: все равно от этого чертова братишки не отделаешься, и сказал: «Желаем». «Подчинитесь?» «Честно!»

- Постойте, - перебил я. - А кого же эта девушка любила? Вас или брата?

- Мне казалось, что меня, брату - что его. Так вот, старичок похихикал-похихикал и предлагает «суд Божий» такого сорта: «Я посажу ночью в цирке свою дочь в одну клетку, а тигра - в другую. Пусть один из вас входит в одну дверцу, а другой - во вторую». «Да ведь, значит, тигр слопает кого-нибудь из нас?!» «Слопает. Однако вы сейчас собирались стрелять друг в друга? Не все ли равно?» «А если вас за это в суд потянут?» «Моя забота!» Переглянулись мы с братишкой свирепыми глазами и… согласились.

III

- Эта ужасно! - перебил я его странный рассказ.

- Конечно, ужасно. Но если вам случалось крепко влюбиться, вы поймете. Являемся мы с братишкой ночью в цирк, а там уже все организовано. Две драпировки, а за ними - пойди-ка, разберись, кто где запрятан?! Я брату и говорю: «Ну, пойдем, что ли? Я рискну - в левую, а ты - в правую». «С какой стати! Я сам думал левую выбрать». «Ну, иди в левую, я пойду в правую». «Хитришь! - орет брат. - Не надуешь! Желаю идти в правую». (Тяжелый был у него характер.) «Одним словом, - скрежещу я зубами, - ты-то куда пойдешь?!» «В левую, - кричит он, - в левую, обязательно в левую!» Вздохнул я, пролепетал какую-то молитвишку... и направился в правую! Отдернул драпировку, открыл дверцу клетки - тьма, хоть глаз выколи, - вхожу. Шарил, шарил, что-то теплое под рукой. – «Ты, Эмма?» - спрашиваю. «Я!» И уже на моей шее повисла. «Ну, думаю, пропал братишка! Царство ему небесное». Прислушиваюсь - даже рева не слышно. Молча жует, скотина, моего брата. Вот какая история!

- И у вас нет раскаяния? - угрюмо спросил я.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.