Но допустим, что наступление врага вызвало переполох. Командование сняло с другого участка значительные силы, вывело оттуда резервы, между тем, как атаку сумели отбить сами защитники. Обнаженный, вследствие паники, участок фронта подвергся натиску и оказался прорванным. Тут причиной неудачи является паника, переоценка сил врага.

В борьбе политической, да еще в борьбе с течением внутри партии, нет полного сходства с борьбой военной.

Но основное правило стратегии - не упускать из виду опасности, но и не дрожать перед ней - остается и здесь в силе. Не почивать на лаврах, а неустанно работать над укреплением рядов ленинцев!

К чему ведет нарушение единства

ИЗВЕСТНО, что В. И. Ленин являлся самым непримиримым сторонником единства в рядах партии. В своей знаменитой книге «Что делать», которая в 1902 году определила всю работу партии вплоть до победы-революции, он со всей силой обрушивается на сторонников «свободы мнений» внутри партии. Он сравнивает людей, возмущенных тем, что партия запрещает проповедь осужденных ею взглядов, с людьми, зовущими в болото. Такие люди, - говорит Ленин, - могут свободно отправляться в болото, но пусть они не цепляются за нас, не мешают нам. Партия рабочего класса должна быть единой. Нельзя допускать такого положения вещей, когда решение партии может быть растоптано по капризу любого из членов партии. Люди соединяются в партию для того, чтобы бороться сообща, вместе, под единым знаменем, а не тянуть в разные стороны:

«Лебедь рвется в облака, рак пятится назад, А щука тянет в воду».

Когда тов. Шляпников, будучи членом ЦК, выступил, помимо ЦК, с критикой партийной политики, Ленин созвал особое заседание ЦК, на котором требовал исключения тов. Шляпникова из партии. На Хи съезде он внес специальную резолюцию о единстве партии, которая со всей решимостью была направлена против всяких попыток разжижить партию, расшатать ее единство.

Почему единство партии вызывало такую заботу у тов. Ленина?

Мы коснемся тех условий, которые налицо сейчас, когда партия стоит у власти. Не нужно забывать, что до той поры, пока большевики совершенно не порвали с меньшевиками, Ленин был застрельщиком борьбы против меньшевистской части партии. По сути дела эта борьба также была борьбой за единство, за очищение партии пролетариата от шатких, зараженных соглашательством, элементов, за создание такой партии, которая была сплочена, дисциплинирована и едина каждой клеточкой своего организма. Но для нас важно выяснить сегодняшние опасности, которые вытекают из нарушения единства партии.

У нас диктатура пролетариата. Рабочий класс в лице своей партии руководит страной, привлекая в качестве союзника крестьянство. Задача диктатуры пролетариата состоит в том, чтобы обеспечить построение в нашей стране социалистического хозяйства, социалистического общества. Крестьянство может колебаться на этом пути. Своя хата, своя соха, своя скотина - грузом виснут на сознании крестьянства. Он может мечтать не о социализме - улита едет, когда-то будет, - а о богатстве в условиях нынешней деревни. Нужно руководить середняком для того, чтобы кулаки не сбили его с панталыку, не заманили в ловушку мелкого стяжательства, оторванного от работы сообща, в кооперации, в машинных товариществах, в советах. Рабочий класс не может уступить первенства крестьянству в деле политического руководства. Но полный крах грозил бы нам, если бы крестьянство оказалось по ту сторону баррикад. Нужно ладить с крестьянством, блюсти его интересы, не выпуская вожжей из рук. Вот в чем задача задач. Но наша страна обладает чрезвычайным своеобразием и пестротой. В. И. Ленин насчитал целых пять хозяйственных укладов, которые уживаются бок о бок с другом, правда, в непрерывной борьбе между собой. Нет сомнения, что социальные группы, интересы которых, так или иначе, урезываются пролетариатом, ищут себе рупора. Более того, интересы социалистического строительства в целом не позволяют иногда полностью удовлетворить нужды отдельных групп рабочего класса. Мы для этого еще слишком бедны. И настроения этих групп также ищут себе выхода.

Партия испытывает на себе давление таких настроений и стремлений. Наименее устойчивые коммунисты попадают к ним в плен. Часто мелкобуржуазное настроение облекается в такую позолоту революционной фразы, так прихорашивается, что кажется неопытному глазу архи-пролетарским. Так, например, в партии существовало течение, именуемое «рабочей оппозицией». Куда оно выросло? В письме к бакинским рабочим Медведев, один из вождей этой оппозиции, докатился до того, что требовал сдачи в концессию иностранным капиталистам всей промышленности, разгона Коминтерна и сближения с «честными» заграничными меньшевиками. А ведь «рабочая оппозиция» рядилась в самые революционные фразы.

Уклон в партии, если позволить ему организационно оформиться, легко превратится в «государство в государстве». Тов. Зиновьев тогда, когда он еще не покидал позиций ленинизма, указывал, что фракция в партии означает правительство в зародыше. В самом деле, что такое фракция? Это группа людей, не согласных с линией партии, связанных между собой общей платформой, противостоящей дисциплине партийной. По существу это неоформившаяся, но уже идущая к этому, другая партия.

А можем ли мы допустить существование двух партий? Я. Оссовский, исключенный из партии, считал возможным в будущем подобную вещь.

Существование двух партий обозначало бы раскол рабочего класса, ожесточенную борьбу за власть и, стало быть, поставило бы на время крест на прочности Советской власти.

О двух партиях

МЫ УЖЕ говорили, что наша партия стоит у власти, осуществляя диктатуру пролетариата. Можно ли разделить диктатуру надвое? Можно ли диктатуру сделать предметом конкуренции двух партий?

Само понятие диктатуры разрешает этот вопрос. Диктатура есть нераздельная и неограниченная власть класса. Не всегда диктатура принадлежит рабочему классу, далеко не всегда. В Италии диктатором является Муссолини, приказчик капитала. В Польше диктатура принадлежит шайке Пилсудского, который является прозрачным псевдонимом польской крупной буржуазии и английского капитала. В Англии правительство консерваторов откровенно осуществляет диктатуру того же капитала. Парламенты, депутаты, голосования должны лишь подслащивать горькую пилюлю безудержной власти капиталистов. Буржуазия подчас имеет несколько борющихся между собой партий, но это, по сути дела, отростки от одного и того же ствола.

Буржуазные партии являются только приказчиками единого хозяина, капитала, который командует ими, как найдет удобным. Остальные классы не допускаются к власти и на пушечный выстрел. Может смутить то, что часто социалисты (!!) также пристраиваются к правительственному пирогу. Но, ведь, социалисты это та же агентура капитала, только принявшая защитный цвет для успешности работы среди пролетариата. Вольные или невольные эти согрешения социалистов - вопрос, требующий особого разбирательства, но дело от этого не меняется.

Представим себе диктатуру пролетариата при наличии двух партий. Может быть несколько политических комбинаций. Первая - к власти приобщены обе партии. Но во что же превратится диктатура? В союз разных групп, в соглашение их не на основе - руководства со стороны рабочего класса, а на основе отступления рабочего класса. Другая комбинация - у власти по-прежнему одна партия. Но тогда другой нужно присоседиться к меньшевикам и эсерам и вести вместе с ними борьбу против диктатуры пролетариата.

Нарушение партийного единства, создающее опасность вызревания новой партии, по сути дела ведет к подрыву диктатуры пролетариата. Мы, конечно, не пойдем на поводу у Оссовских. Партия у рабочего класса имеется, а партий врагов рабочего класса мы насаждать не станем.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.