Мечты математиков и инженеров о «думающих» машинах, наверное, вполне реальны – ведь существуют уже «Каллиопа», подбирающая рифмы, «Персептрон», имитирующий до какой-то степени деятельность мозга, машина фон Неймана, собирающая нз деталей себе подобную. И размеры... В лаборатории Вячеслава Дятлова изучаются радужные пленки, которые позволят уместить машинную память в одном кубическом сантиметре. Удивительно надежные и микроскопически малые элементы – все это приближается к высшей экономичности, достигнутой живой материей в мозге. И все-таки решение еще очень далеко. Чтобы вдохнуть в машину Прометеев огонь творчества, нужна принципиально новая, «сумасшедшая» идея. И это невероятно трудно – такую идею найти...

Думать только в рабочее время невозможно. Думать только в одиночку нерационально. К тому же вершины современной науки, в частности кибернетики, штурмуются, по выражению любителей альпинизма, «связками» ученых разных специальностей. Чтобы «связки» были прочны, нужно собираться, спорить и учиться – учиться ориентироваться в дебрях смежных наук. У генетиков накопились вопросы по теории информации, у математиков есть претензии к философам, а биофизики всегда были не прочь поближе познакомиться с работниками вычислительного центра. В Сибирском отделении многое делается для установления таких тесных научных контактов – об этом неоднократно говорилось в нашей печати. Я расскажу о другой стороне дела, по-своему ценной и интересной, – как участвует в этом комсомол отделения. Острая потребность думать не только «регламентирование» привела к появлению среди молодежи Академгородка некоторых новшеств, которые будут весьма полезны для науки.

В газете математиков под цитатой о необходимости контактов между учеными чья-то рука шутливо подписала: «Мысль, приписываемая Норберту Винеру и Андрею Берсу». Андрей Берс – заместитель комсомольского секретаря Института математики и горячий сторонник всяких творческих взаимосвязей.

Мы пили с Андреем Берсом чай, вспоминали органные концерты Ваха, смотрели рисунки Эрнста Неизвестного, который будет, очевидно, делать в Академгородке монументальную стену «Наука и Труд», и говорили о СМУ. СМУ – это не строительно-монтажное управление, это (Зовет молодых ученых – организация тоже в высшей степени созидательная. Андрей излагал задачи Совета с чисто математической логичностью. Многие упорно ломают голову над тем, как же должен работать комсомол в науке. Некоторые додумываются до того, что вовсе отрицают возможность такого взаимодействия (иначе, мол, как объяснить, что хороший физик Петя Тюль-кик совсем бездарно ведет собрания?). Комсомольцы Сибирского отделения решили так: двигать науку вперед – первый комсомольский долг молодого ученого.

Чтобы наша наука заняла ведущее место в мире, каждый научный сотрудник должен представлять, в каком положении находится его работа по отношению к достижениям советской науки и мировой науки в целом. Совет молодых ученых при комитете ВЛКСМ и стремится помочь руководству Сибирского отделения объединить силы молодых исследователей на самых главных, решающих направлениях науки. Недаром его называют в шутку то фабрикой идей, то генеральным штабом кибернетиков, то экспериментальной лабораторией. Комсомольцы разных научно-исследовательских институтов передают Совету свои пожелания, как можно ускорить получение научных результатов. Химики-неорганики, например, выпустили специальную анкету, в которой есть и такие вопросы: «Как вы понимаете коллективизм в науке? Как вы мыслите связь академического института с производством? Какое направление в вашей лаборатории (институте) вы считаете главным, требующим поддержки всего коллектива?..»

Ученый должен чувствовать себя в своей лаборатории уверенно и окрыленно. Это прописная истина, ее никто не отрицает, но многие не придерживаются.

При современной системе обучения молодой ученый выдерживает два основных экзамена – при поступлении в вуз и определении на работу. Вопрос «школа и вуз» стоит у нас очень остро: нам не нужны плохие студенты. И значительно меньше говорится о проблеме «выпускник вуза и научно-исследовательский институт», хотя, казалось бы, получить из хорошего студента плохого ученого совсем уж нежелательно.

На наших глазах довольно часто происходят маленькие трагедии, не имеющие ничего общего с греческим «через страдания к озарению». Выпускник вуза, получивший обширные и разнообразные знания, приходит в лабораторию, чтобы наконец полностью отдаться любимой науке. Но волнующие его идеи никого особенно не интересуют. Самостоятельной работы новичку не дают и очень долго подвергают «пробирочному искусу», который должен ему доказать, что всякие мечты об открытиях – это одно, а настоящая работа – другое. Новичка приучают «не растекаться мыслью», сосредоточивать внимание на одной узкой темке, не особенно заботясь о ее полезности и значимости. Лабораторное местничество окончательно затуманивает горизонты. Сначала все это возмущает и угнетает молодого ученого, потом многие смиряются и надевают на мысль шоры. Огонь, принесенный из вуза, угас... А вместо предполагаемой глубокой специализации, которая сейчас совершенно невозможна без широкого научного кругозора, получается ограниченность, неумение делать широкие обобщения. Ведь мыслить узко – это еще не значит мыслить глубоко...

Каждого, кто посещает Сибирское отделение, прежде всего радует то, что здесь, в молодом научном центре, бережно и уважительно относятся к молодежи. СМУ – еще одно подтверждение этому.

У СМУ есть совершенно конкретный план действий. Самая тесная дружба между молодежью разных институтов будет завязываться на организованных СМУ лекциях-беседах таких известных ученых, как М. А. Лаврентьев, А. М. Будкер, А. А. Ляпунов, которые расскажут слушателям о современном состоянии отдельных отраслей науки, посоветуют, на что лучше направить свою мысль, бросят аудитории те нерешенные вопросы, решение которых необходимо сегодня человечеству. Совет будет приглашать также для чтения лекций крупнейших специалистов из разных городов нашей страны (очевидно, скоро он получит возможность приглашать и зарубежных ученых).

Быть может, в процессе общения с выдающимися умами нашего времени зажгутся в среде молодых ученых искры новых и оригинальных идей.

Обмениваться опытом, сравнивать разные методы решения одних и тех же проблем, искать истину в творческом споре – для этого СМУ создает семинары и дискуссионные творческие группы. Ведь непрерывное кипение мысли, дерзость, талант – это и есть те условия, в которых рождаются «решающие» идеи.

Хемингуэй как-то сказал, что «пытаться создать нечто такое, что имело бы непреходящую ценность, – значит отдать этому все свое время без остатка». Это как будто специально сказано о тех, кто решил посвятить себя науке. Ученый не может быть какую-то определенную часть дня ученым, а потом еще кем-то, не имеющим отношения ко всем этим дифференциалам и матрицам. Решение появляется независимо от того, кончился рабочий день или нет. И вот, когда закрыты уже двери лабораторий, иногда возникает необходимость поделиться с. кем-то новой гипотезой, повертеть свое решение со всех сторон, послушать чьи-то высказывания по этому поводу – словом, еще немного поработать и одновременно развлечься своей работой. Для этого, очевидно, и нужны какие-то объединения, творческие группы, клубы.

Была пятница, девятый час вечера. Вахтерша вязала детский чулок и неторопливо объясняла мне, что, пока не сдан корпус Института математики, все отделы размещаются здесь, в обычных квартирах. Мне нужно было пройти в квартиру № 19. Туда только что пронесли виолончель и еще какой-то инструмент кибернетического вида.

Квартиру № 19 знал весь городок, она была в некотором роде легендарна: там размещались теоретические отделы. Теоретики теснились, во не теряли жизнерадостности.

Прихожая девятнадцатой квартиры была завалена пальто. В небольшую комнату набилось человек пятьдесят. Оттуда вкусно пахло черным кофе, слышались смех и обрывки фраз, которые поначалу бились о мой мозг, как ночные бабочки о стекло.

– Любой творческий процесс в конце концов может быть формализован, как-то математически выражен. Вот формула стиха Гете...

– Как, как вы характеризуете процесс мышления?..

– Никто всерьез не верит, что электронный рифмоплет «Каллиопа» заменит Пушкина и Блока...

– Звук определенной высоты, действуя на нервные узлы, вызывает у человека ЭМОЦИИ грусти, радости... Значит, можно создать робота-композитора...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.