В ладонях гор

Условия в забое действительно были сложными, работы продолжались по специальному разрешению профсоюзных организаций. Из разлома хлестала горячая вода, лучи мощных переносных фонарей увязали в густом тумане. Все способы понизить температуру в забое не давали эффекта: она не опускалась ниже 38 градусов. В штольню, заполненную водой, проложили трубопровод для холодного душа. Проходчики были в одних трусах, минут пятнадцать – двадцать работы и – под холодный душ. Смены сократились до четырех часов при той же зарплате.

– Я не могу дать вам фамилии особо отличившихся, – сказал Подшивалов. – Это было бы несправедливо, выделять кого-то. Весь участок работал героически.

И все же первый серьезный разлом разломал в какой-то степени и коллектив, вернее, отломал от него какие-то кусочки пустой породы, похожей на дресву.

Второй разлом шириной уже в шесть метров прошли всего за шесть дней. Помогли опыт и знание, доставшиеся таким необычным и тяжелым путем.

Проходческий комплекс пошел в прежнем темпе – до трех погонных метров в сутки.

В той же галерее к Ивану Слепко подошел один из тех, кто покинул участок в трудную минуту. Подошел с новым заявлением.

– Фронт работ у нас расширился, и опытные проходчики позарез нужны, – признался Иван. – Но ведь ты теперь сам у нас работать не сможешь, с ребятами своими не сработаешься.

Разведочная штольня по-прежнему намного обгоняет основной тоннель. От нее уже сделали рассечку, и тоннель будут пробивать с восточного портала сразу двумя забоями. Тоннельный отряд, которым руководит Геннадий Сирман, прошел от третьего ствола, расположенного высоко в горах, почти триста метров проходки, давно уже вышел на ось тоннеля и прокладывает подземный коридор все дальше и дальше.

Василий Безридный, бригадир комсомольско-молодежной бригады ТО-11, выпускник Днепропетровского ГПТУ №37, вначале работал на проходке третьего ствола, был и бетонщиком и бурильщиком. На восточный портал его перевели еще в разгар подготовительных работ.

– Сейчас уже и не припомню, сколько профессий здесь сменил, – смеется Василий. – Мастера на все руки требовались: и дом срубить, и трубопровод сварить, и лес свалить. Но с первых же метров – все время добивался – стал работать по своей основной специальности, проходчиком.

Один из самых молодых проходчиков в бригаде, Василий, довольно быстро выдвинулся в звеньевые, к его слову прислушивались и товарищи и руководство. И недавно по общему решению проходчиков его избрали бригадиром.

Василий сменил опытного проходчика, строившего метро в Баку и Харькове, приехавшего на строительство Северомуйского тоннеля в числе самых первых добровольцев и заслуженно награжденного орденом Трудового Красного Знамени по итогам десятой пятилетки. Ни один из проходчиков не мог сказать о нем ничего плохого. Почему же понадобилась смена бригадира на одном из самых ответственных участков строительства тоннеля?

– Причина одна: излишняя доброта, – твердо сказал Василий. – Она частенько во вред общей работе была. Мой предшественник всегда относился требовательно к себе, а с других потребовать не мог, прощал и грубые промахи и прогулы. Поэтому и получалось, что мы иногда после отпала качали породу по двое суток, а сейчас никогда больше шести часов на отгрузку не уходит.

Сейчас, как я заметил, в бригаде четкая организация работы и строгая дисциплина. Проходчики – народ самолюбивый, цену себе знают и порой (сам наблюдал) на приказы горного мастера не обращают особого внимания. Но стоит этот же приказ повторить молодому бригадиру...

– Как вы относитесь к своему преемнику? – спросил я у бывшего бригадира. – И тяжело ли вам теперь подчиняться?

– По характеру, как выяснилось, я скорее исполнитель, поэтому подчиняться мне легко.

Проходка, как смеются горняки, просвечивает людей получше любого рентгена. Поэтому и не задерживаются в забоях любители длинного рубля и легкой жизни. Да их никто задерживать и не собирается. Нет сейчас в Северомуйске проблемы кадров. При мне в кабинет Валентина Подшивалова зашли два пропыленных, заросших парня. Оказалось, работали они слесарями контрольно-измерительных приборов на одном из крымских заводов. Во время отпуска решили посмотреть БАМ и, если удастся, устроиться на работу. На попутных машинах проехали от Звездного до главного поселка тоннельщиков. Здесь и решили остановиться.

– Нам во многих местах работу предлагали, а мы бы хотели все-таки здесь остановиться, у вас все-таки работа по специальности, и мы инструмент свой захватили. – И один из парней достал из чемодана аккуратно уложенный в деревянные коробки большой набор слесарных инструментов.

Подшивалов написал записку в отдел кадров и, едва за новыми рабочими тоннельного отряда закрылась дверь, сказал: «Уверен, что эти ребята придутся нам ко двору. Тот факт, что они со своим инструментом приехали, говорит об их мастерстве больше, чем некоторые дипломы и свидетельства».

Проходчики только что закончили бурить шпуры, откатили и надежно укрыли буровой комплекс от каменных осколков. В забое остались только взрывники. Мы с Василием Безридным остановились у выхода из тоннеля. Убегали под гору цепочки огней, отражаясь от зеркально сверкающих сводов уже отделанных стен, выстраивались на рельсах вагоны, заполненные металлическими креплениями, бухтами кабеля и огромными связками труб для вентиляции. Все эти вагоны уступали дорогу главным сейчас – порожним.