- Проходите, пожалуйста, - пригласил я. - Сейчас начнется.

Как бы не слыша, товарищ Вандин посмотрел на счетчик: «Однако!»; глянул на потолок: «Побелочка того... к лету учтем» - и только после этого направился в столовую, высоко поднимая ноги, словно шел по строительному двору. Появление управдома придало собранию некоторую торжественность, разговоры смолкли, в переднем ряду потеснились.

Шум вызвало только то обстоятельство, что нам с Аней не хватило стульев. Нас старательно усаживали:

- Петр, уступи место! - кричала Ирина Владимировна; мы отказывались.

- Не беспокойтесь, не беспокойтесь, - просила Аня. - Мы дома, мы как-нибудь.

На следующий день к нам шли жильцы изо всех квартир, каждый предусмотрительно нес с собой стул. С шестого этажа свели бабушку Архиповну (она, кажется, года три уже не выходила из дому). Бабушка Архиповна охала, старческими руками в коричневых веснушках придерживалась за перила лестницы, а рядом шел внук и нес низенькую скамеечку.

Усадили бабушку поближе к экрану, и как только появилось там лицо диктора, слезы потекли по щекам Архиповны.

Внук, ученик седьмого класса, конфузясь и оглядываясь на соседей, стал объяснять, что это диктор, все равно как по радио есть дикторы, а после будет постановка. Бабушка Архиповна трясла головой, соглашалась со всем, но стоило показаться на экране молодым артистам, как слезы опять текли у нее из глаз, она всплескивала руками:

- Молоденькие-то какие, господи!...

Она оказалась страстной любительницей телевизора. Каждый вечер внук сводит ее с верхнего этажа, неся в руке скамеечку; бабушка усаживается перед экраном, и когда там появляется диктор и говорит: «Здравствуйте, товарищи», - бабушка кивает ей, как знакомой: «Здравствуй, милая, здравствуй! Чего там сегодня?»

У всех есть свои любимые передачи. Григория Семеновича, страстного любителя музыки, мало интересуют новые спектакли и кинофильмы. Не то чтобы он в эти дни сидел дома, нет, он приходит, однако вид у него скучающий. Но когда выступает Козловский, Григорий Семенович преображается. Он прерывисто дышит, лицо его вдохновенно, в глазах и ужас и восторг.

- Вот это место... сейчас... - шепчет он страстно и как бы в полузабытьи. - Слушайте, как он возьмет это «ля»!...

Конечно, никому уже не удается услышать «это «ля», потому что, пока Козловский брал его, Григорий Семенович умолял всех слушать.

В противоположность Григорию Семеновичу бухгалтер Арсентий Романович Трякин не интересуется музыкой. Он любит пьесы сатирические, где «прохватывают начальничков». В такие моменты лицо его принимает заговорщическое выражение.

- Вы поняли юмор этого дела? - спрашивает он таинственно и оборачивается, загораживая плечом экран. И поскольку нет уверенности, что все вполне поняли, он тут же начинает объяснять. На вето шикают. Однако желание растолковать людям «юмор этого дела» велико, и вскоре Арсентий Романович опять объясняет.

Мы с женой больше всего любим четверги. В этот день для владельцев телевизоров установлен выходной. В этот день, вернувшись с работы, мы, не спеша, пьем чай, играем с дочкой, разговариваем, потом я сажусь заниматься. Словом, вечер проходит у нас, как у всех людей, не имеющих телевизора. В остальные вечера я стою в коридоре, смотрю на вешалку, которая ломится под тяжестью шуб, и курю. В столовой в это время тишина, и в темноте под лучами экрана блестит множество глаз. Аня тоже там: Ирина Владимировна не отпускает ее от себя. Аня сидит, смотрит на телевизор и думает о том, что скоро у меня зачеты на заочном отделении института, что мне надо заниматься, что Вовка сегодня опять не учил уроки. Странное дело, с тех пор как мы купили телевизор, Вовке перестали задавать по арифметике. Вот он ходит вокруг меня и хнычет:

- Вам хорошо, вам каждый день чего-нибудь показывают, а для детей только по воскресеньям...

Пока передача не кончится, спать его не уложишь. Это уж проверено. Я курю и думаю о том, что в тещиной комнате заниматься нельзя: там дочку укачивают, ей меньше года. В кухне... Прошлый раз я попробовал устроиться в кухне с чертежной доской, но в перерыв вышла Ирина Владимировна и ахнула:

- Алексей Васильевич! Бедненький! Так это вы из-за нас?

Муж съежился под ее взглядом, точно береста на огне.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.