Союз угля и руды

Начинает светать... Вверху у тоскливо стоящих вагонеток появляется силуэт в кепке - старший рабочий Ворош, обязанный снабжать 3 экскаватора материалами. В ответ на требования рабочих он спокойно поворачивается и бросает через правое плечо: - Мне некогда заниматься веревками!... Машинист снова связывает концы гнилой веревки.

Восход солнца. Сквозная хозрасчетная бригада напрягается изо всех сил. Чаще стали появляться у экскаватора люди в кепках. Пришел дежурный агент по снабжению - Жоржиков. За ним хоз- и профчиновники, встревоженные настойчивостью хозрасчетной бригады: дежурный механик Богданов, профраб. Митяшин, предцехпрофкомитета Волобцев. Все они сочувственно кивали головами, удивлялись затруднениям хозрасчетной бригады, плакались о плохой веревке, об испорченной собачке, о неосвещенной свалке, но никто не пошевелился, чтобы уменьшить простой. 8 часов 15 минут. Уходит последний состав первой хозрасчетной смены. Вступает новая смена. На дверях экскаватора появляется мелом выведенная надпись:

Мы работаем на хозрасчете. Первая смена сквозной бригады «Марион» № 12 выполнила 353 кубометре, на 12 кубов» меньше нормы.

Это была уже огромная победа. До сего дня экскаваторы выполняли задание только на 35-40 процентов.

Вторая и третья смена напрягались до пределов. Десять комсомольских активистов вместе с секретарем цеховой ячейки Чураком, отработавшим ночь, устраняли неполадки и на следующий день на площадке разнеслась молнией весть о победе. Итоги работы экскаватора № 12 за сутки: первая смена вывезла 353 кубометра (97 проц. задания), вторая и третья по 418 - на 15 проц. выше задания. Суточное задание - с 13 процентным повышением.

Этот итог потряс площадку, как взрыв. Экскаватор может перевыполнять план! - Это было доказано. Листовки выездной редакции с этим сообщением рвались из рук. Итоги двухнедельной работы экскаваторов обсудила конференция рабочей молодежи доменного цеха и обратилась с призывом ко всем ячейкам площадки внедрять хозрасчет. Отклики посыпались немедленно. Хозрасчет ввели на разгрузке, на бетономешалках, на паровозах, на кладке печей, на монтаже, на земляных работах. И на всех объектах - резкое повышение производительности. К 1 июля поло-шиш молодежных бригад площадки перешла на хозрасчет.

Комсомольская домна впереди

Осенью этого года, в бескрайних степях южного Урала задымит комсомольская домна № 2 - самая большая в союзе - Магнитогорского металлургического завода, самого большого в мире.

Такие сложные и огромные домны строятся впервые в СССР.

28 мая на комсомольской домне появились первые плотники, 30-го - пришли первые клепальщики. Их в одиночку собирали из всех цехов. Нагревальщиками поставили деревенских - медлительных ребят, неповоротливых, даже на работу приходивших с котомками.

Стальмост выдумывал всякие оттяжки, не дал комсомольцам хороших бригадиров. Отказывались поставить руководителем комсомольца инженера Заслава. 2 июня его назначили помпрораба, 4 июля - рационализатором. Эти мелкие, хитро подстроенные уколы бесили, как удар в лоб. Но никто и не думал отступать.

Поставлена задача: за двенадцать дней догнать первую домну. Смелый вызов! На второй комсомольской домне только три яруса кожуха, на первой уже собирали девятый. На второй - большинство новичков, никогда не видевших машины, на первой - ловкие клепальщики. 20 мая началось это историческое соревнование. В дневнике - оно выглядит так: Первый день: Комсомольская домна поставила половину четвертого яруса кожуха, каждый клепальщик дает по 30-40 заклепок. Первая домна ставит десятый ярус - клепальщики дают по 180-200 заклепок. Третий день. Комсомольская домна поставила пятый ярус. Комсомольцы-клепальщики дают по 80-90 заклепок. Первая домна ставит одиннадцатый.

... Утром тревожная весть обежала площадку: перепутаны листы седьмого яруса. Обомшелые старички, плановики-бюрократы, ушибленные комсомолом, зашипели:

- Ага, мы говорили!... Ничего не выйдет... Ох, как они просчитались!

Оказалось: лист поставлен неверно по вине монтажного бюро. Комсомолец инженер Заслав и бригадир Курбан-Галиев, бледные от бешенства, полдня ползали по ребрам головокружительно-высокой домны. 40 клепальщиков и нагревальщиков переставляли листы, а вечером сборка и клепка продолжались с удвоенной быстротой, не останавливаясь ни на минуту. Заслав и Курбан-Галиев вникали во все мелочи, - проверяли листы, болты, провели краткие технические беседы с рабочими. К концу второго дня Курбан-Галиев с красными веками шатался от усталости. Не помогло обливание головы водой. Заслав не выдержал:

- Ты почему не идешь спать, Ваня?

- А ты? Занят? Я тоже...

- Я приказываю тебе идти спать!

Но приказ не был выполнен. Курбан-Галиев ушел домой вместе с Заславом лишь когда был поставлен 9 ярус кожуха домны и когда он убедился, что на работу стали лучшие клепальщики.

Пример Заслава и недоверие старшего техперсонала подхлестывали весь коллектив строителей комсомольской домны. Ни одного прогула! Темпы и темпы! На восьмой день о комсомольской домне заговорили с удивлением. Комсомольцы ставили одиннадцатый ярус. Первая домна - двенадцатый, но шансы были почти равны. Клепальщики-комсомольщики давали тоже по 180-200 заклепок. Еще день напряжения... еще полдня и... Вечером вдруг объявлен приказ: снять с комсомольской домны всех рабочих и перебросить на первую. С подозрительной поспешностью от комсомольской домны отвели краны, увели рабочих, потушили свет. Потом, на другой день, на расширенном заседании райкома комсомола, бюрократы пытались оправдать свое беспримерное головотяпство. Руководители Стальмоста всячески виляли. Когда же их разоблачили в упор, они отплюнулись невиданно глупыми нелепостями: «комсомольцы разложили рабочих», «Заслав срывает темпы, нарушает единоначалие». Поднялось невообразимое: двое лезли в драку, пытались кулаками прекратить поток лжи, не-. сколько ребят сидело оторопело, словно не поняв всей низости клеветы... Разошлись поздно ночью.